В целом этот период создает впечатление упадка, особенно заметного на фоне других европейских государств, для которых это было временем экономического роста, социальных преобразований, политического развития и международных достижений. Однако это далеко не полная картина, и к тому же она совершенно не отражает того, какое значение этот период имел для будущего. 1825–1898 годы были не только неразрывно связаны с прошлым, особенно в части идеологических разногласий либералов и консерваторов, но и непосредственно повлияли на многие дальнейшие события.
Отголоски XIX века можно обнаружить в Гражданской войне 1936–1939 годов и в годы правления Франко (1939–1975).
Социально-экономические изменения
Политическая борьба разворачивалась в контексте социально-экономических изменений. Едва ли их можно сравнить с теми масштабными и глубокими переменами, которые происходили во Франции, не говоря уже о Британии и Германии, однако и эти небольшие шаги имели для Испании большое значение. Прежде всего, несмотря на нехватку продовольствия, болезни и массовую эмиграцию, испанцев стало намного больше. Население выросло с 11 миллионов в 1830 году до 23,5 миллиона в 1930 году. Изменился и возрастной профиль. Показатели детской смертности снизились, а средняя продолжительность жизни выросла. В результате появилось большое количество молодых людей, а средний возраст испанцев стал выше.
Накормить это население было непростой задачей. Свою роль здесь играли давние проблемы, связанные с бедными почвами и засухами, нехватка компенсирующих капиталовложений и конкуренция с более плодородными регионами.
Развитие железных дорог, парового судоходства и масштабные инвестиции значительно облегчили экспорт пшеницы из Нового Света. Высокие тарифы на импорт пшеницы, введенные в 1891 году, шли на пользу землевладельцам, но ударяли по городским потребителям: в Британии, например, такие тарифы были встречены сопротивлением. Земля все еще находилась в руках традиционных землевладельцев, обладавших почти феодальной властью, и быстро поднимавшейся по социальной лестнице буржуазии. Сельские поденные рабочие делали большую часть работы, но получали меньшую часть выгоды и первыми страдали от повышения цен на продукты питания.
Запоздалая промышленная революция
Промышленные изменения имели более высокий трансформирующий потенциал, хотя господство сельского хозяйства в экономике отодвигало их на задний план. Важнейшие изменения происходили в текстильной и металлургической отраслях, добыче полезных ископаемых и строительстве железных дорог. Использование паровых машин на ткацких мануфактурах Каталонии начиная с 1830-х годов привело к заметному экономическому росту. Это обеспечило занятость населения, началось формирование инвестиционного капитала, произошел переход отношений труда и капитала в индустриальную сферу. То же самое происходило на металлургических предприятиях в баскских провинциях, особенно в Бискайе. Добыча железа там стала основой развития сталеплавильной и кораблестроительной отрасли. В других регионах Испании значительно выросла добыча полезных ископаемых, особенно меди, ртути и цинка. В этом процессе важную роль играл иностранный капитал. То же можно сказать и про строительство железных дорог, быстро развивавшееся после принятия закона 1855 года. Железные дороги были символом и наглядным подтверждением взаимодействия регионов. Здания крупных вокзалов, например, в Мадриде, поражали воображение современников. Появление сети железных дорог способствовало экономической интеграции.
Промышленное производство, внешняя торговля и доход на душу населения выросли. Однако по сравнению с Британией, Францией и Германией эти показатели оставались достаточно низкими. Отчасти это было связано с нехваткой инвестиционного капитала, отчасти – с застойностью внутреннего рынка и, возможно, стоит учесть и внутреннюю политическую нестабильность. Эта нестабильность имела ряд причин, однако экономический рост был, безусловно, одним из самых главных факторов. Он углубил разницу между центром, где развитие шло медленно и наблюдался значительный отток населения, и более динамичной периферией. Большинство фабрик было сосредоточено в Каталонии. В Мадриде гораздо чаще все еще встречались ремесленные мастерские. Большое значение имела доступность ресурсов – в Испании по-прежнему было очень мало угля. В 1905 году его было добыто 3 202 000 тонн. Для сравнения, в Бельгии этот показатель составлял 21 775 280 тонн, а в Британии – 236 128 936 тонн.
Социальные изменения, связанные с экономическим ростом и индустриализацией, имели политические последствия. Росло профсоюзное сознание. Приток сельских жителей в города способствовал урбанизации, особенно в Мадриде. Однако жилья для всех не хватало, от чего разрастались трущобы. Тем не менее в 1900 году только 21 % населения страны проживали в городах с населением более 20 000 человек – значительно меньше, чем во Франции и тем более в Британии. В результате буржуазная политическая культура в Испании была слабее, чем в этих странах.
Политическая борьба
Несогласие с происходящими экономическими, социальными и политическими изменениями сплотило карлистов – консервативную фракцию, поддерживавшую притязания Карлоса, второго сына Карла IV и претендента на престол после смерти брата Карлоса Фердинанда VII в 1833 году.
Карлисты опирались на сельские районы севера и были ревностными приверженцами католицизма. Вдова Фердинанда VII Мария-Кристина, регентша при их малолетней дочери и официальной наследнице Изабелле II (пр. 1833–1868), напротив, обратилась за поддержкой к модерадос (Moderados; умеренным) – либеральной знати, издавшей так называемый Королевский статут 1834 года, убравший из конституции 1812 года некоторые положения, в том числе общее избирательное право для мужчин и неограниченную власть кортесов. Инквизиция была запрещена. В 1833 году для того, чтобы положить конец существованию старых королевств, Испанию поделили на провинции – по образцу французских департаментов. На практике каждое средневековое королевство оказалось поделено на провинции с центрами в тех городах, от которых они получили свое название.
Это был конституционный либерализм, однако его оказалось недостаточно для удовлетворения требований прогресистас (Progresistas; прогрессивной партии). Опираясь на средний класс, они в 1836 году протолкнули закон о продаже церковных земель. Впрочем, большую часть этих земель выкупили не мелкие землевладельцы, а, как было и в случае продажи общинных земель, те, кто уже был достаточно богат. Эта продажа, состоявшаяся после принятия закона Desamortización (отмены ограничительных условий), привела к роспуску большинства монастырей – чего добивался в свое время ещё Жозеф I (Жозеф Бонапарт) – и создала больше возможностей для строительства в городах.
В сельских районах земельная «реформа» была встречена массовым недовольством, ведь этот передел земель угрожал сложившемуся порядку вещей. Конституция 1837 года немного расширила избирательное право, в остальном никаких существенных изменений не наблюдалось.
