Девушка кивнула. Он отпустил ее и отступил назад. Перл стала жадно глотать воздух, в глазах сверкали искры, и она пробиралась вдоль края стола подальше от молодого человека, пока не уперлась в стену. Потом она вытерла слезы.
— У тебя это очень хорошо получается, — дрожащим голосом произнесла она. — Много тренировался на своей сестре? — Тристан наблюдал за ней неподвижными, как полированный обсидиан, глазами. — Кэссиди записала, как ты ломишься в дверь, чтобы добраться до нее.
Тристан чуть опустил голову, провел взглядом по ряду бутылок с ликерами.
— Должно быть, именно тогда она спрятала запись. — Он отошел от Перл, заглянул в открытый ящик, носком ноги захлопнул крышку и толкнул ящик под диван. — Она сказала Слоан, что пойдет на яхту, чтобы снять ролик для своего сайта, но, видимо, принесла обе камеры. Я пошел за ней. Похоже, слишком поздно. — Тон его был рассеянным, задумчивым. — Защищала младшего брата.
Перл смотрела на него и испытывала нечто странное, шок наверно, — все тело онемело, и она словно отдалилась от этого момента, от этого места. Увидела ограду вокруг дома Гаррисонов, которая должна была не преграждать путь внутрь, а удерживать кого-то внутри.
— Все думали, что виноват Дэвид, — хриплым шепотом произнесла она. — Ты убедил людей, что твой отец чудовище, заставил бояться его. Но это не он монстр, а ты.
Тристан выслушал ее, медленно качая головой.
— Он действительно был чудовищем.
Яхта снова накренилась; стаканы стукнулись с мелодичным звоном. Перл перевела взгляд на дверь каюты — слишком далеко, Тристан тут же схватит ее. Нет, она не даст ему повода снова отобрать у нее воздух. Девушка заговорила быстро, почти глотая слова:
— Твои брат и сестра боялись тебя, не так ли? Ты гнался за Джозефом, чтобы отобрать камеру, но Кэссиди помогла ему и спрятала ее. Они не знали, почему это так важно, просто понимали, что ты не остановишься ни перед чем, чтобы уничтожить запись.
— Ты даже не пытаешься понять.
По коже Перл пробежали мурашки, к горлу подступила тошнота.
— Уму непостижимо — заказать убийство своих родных и поджог дома!
— Я же говорил тебе, что меня это постоянно преследует.
Сделанное во время танца признание, ошибочно принятое ею за проявление боли.
— Какой кошмар. Может, тебе еще и посочувствовать? — Слова наконец пришли к ней. — Как ты вообще нашел Эвана?
— Предложив большую сумму денег наличными, можно найти кого угодно для любого дела. Как-то так… ведь нельзя оставлять доказательств связи, банковских переводов — полиция обнаружит их. Нужно соблюдать крайнюю осторожность. Я на это способен. — Он взял со стеллажа с журналами принадлежавший Кэссиди тюбик губной помады с блестящей этикеткой. — В Иллинойсе Эван сидел в тюрьме за непредумышленное убийство. Я объяснил, чего хочу. Он сумел это осуществить.
Перл не сразу смогла овладеть голосом.
— Ты пустил его в дом вечером, пока семья была в клубе, и уехал на север. Когда они пришли, Эван уже был внутри. — Вот почему отец не видел никаких следов у забора, вот почему сигнализация не сработала, пока не повалил дым.
— Он должен был убить сторожа, чтобы сгорело все дотла. Но он этого не сделал.
Потому что отец был другом Янси. Он много лет бывал в доме Сэнфордов, Эван помнил его с детства. Какие бы злодеяния Эван ни собирался совершить по отношению к Гаррисонам, узнав Уина Хаскинса, он не нажал на спусковой крючок. Перл закрыла глаза и испустила дрожащий вздох.
— Боже мой. Это ведь были твои родные.
Тристан перестал катать в руках губную помаду и бросил тюбик обратно к стопкам «Нью-Йоркеров» и «Архитектурных дайджестов».
— Ничего подобного. — Он обернулся к Перл. — Дэвид и Слоан Гаррисон были своекорыстными лицемерами, которые относились к детям как к трофеям. Меня Дэвид вечно донимал придирками. Пытался подмять под себя, сломать. — Он медленно выдохнул через сжатые челюсти. — Кэссиди была их марионеткой, а Джозеф — домашним питомцем. Я хотел только освободиться от них.
Порыв ветра швырнул дождевые капли в иллюминатор. Лампа из цветного стекла покачнулась на своей цепочке, бросая красные и желтые пятна на тиковые панели.
— Теперь ты свободен? — Он не ответил. Перл, обливаясь потом от ужаса, делала медленные шаги в сторону выхода из каюты. — Что-то не заметно. Мне кажется, прошлое разрывает тебя изнутри. И по-моему, это настоящая причина, почему ты не уехал из города — не можешь оставить место преступления. Ты страдаешь. — Она недоверчиво покачала головой. — Ты этого не ожидал, правда?
Тристан сжал и разжал кулаки, прошел половину разделявшего их расстояния; чувствовалось, как между ними накапливалось напряжение.
— Не двигайся. Не вынуждай меня на лишнюю жестокость.
Перл поколебалась и проглотила горькую слюну.
— Я не сдамся. — И она рванулась к двери.
Тристан оказался быстрее, проворнее, перегородил ей дорогу, заставил развернуться — она опрокинула коробку, рассыпав у него на пути какие-то вещи. Осталось только отступить в туалет.
Перл шмыгнула туда, закрыла задвижку и обернулась к крошечному помещению, которое уже не в первый раз становилось ареной душераздирающих событий. Словно в замедленной съемке девушка подошла к шкафчику под раковиной — там должно быть какое-то оружие, просто Кэссиди не догадалась — и вдруг вскрикнула: Тристан стал ломиться в дверь.
Понадобилось всего два удара. Золотистый засов, ослабленный с прошлого раза, сорвался. Перл ринулась вперед, в никуда, желая только ускользнуть из его рук. Но он поймал ее, схватил за волосы и футболку, ударил о душевую кабину, и на нее постепенно опустилась упругая темнота.
24
Перл очнулась от дождя, стучащего по навесу над ее головой. Она поморгала и попыталась вглядеться в серую муть. Живот крутило, и девушка повернула голову к полу, ожидая, когда закончатся тошнота и головокружение.
Через некоторое время она почувствовала облегчение и, хотя перед глазами до сих пор еще все плыло, села. Монотонная головная боль усилилась, отозвалась в шее и плечах, и Перл осовело упала на одну руку.
Тристан стоял возле мачты, натянув на голову капюшон дождевика. Он перенастраивал паруса, собираясь менять курс. Перл лежала в кокпите, рядом валялась ее сумка. На груди фуфайки расплывались липкие капли крови. Девушка нащупала пульсирующее, со спутанными волосами место ушиба на голове. Видимо, потом он притащил ее сюда. Перл подумала о своей сумке — единственном свидетельстве ее нахождения на яхте. Все довольно очевидно: он собирался сбросить ее за борт. Без сознания.
Сердце бешено застучало, Перл встала на четвереньки, выбралась из кокпита и осторожно поползла по палубе. Из-за непогоды было почти темно, шел косой дождь, палуба стала скользкой. Ее тело легко могло соскользнуть в воду между металлическими леерными стойками и пропасть в океане. И никто ничего не увидит и не услышит.
