Так он говорил, почти загипнотизировав Мортимера непрерывным потоком слов. Конечно, здесь нет ничего, кроме довольно распространенной любви к домашнему уюту. И все-таки при первом взгляде на интерьер он уловил что-то еще, какое-то напряжение, какую-то натянутость, исходящую от одного из этих пятерых, только он не понял, от кого. Просто глупо, его нервы совсем расшатались! Они все были поражены его внезапным появлением, вот и все.
Мортимер задал вопрос о ночлеге и получил радушное приглашение.
– Вам придется остаться у нас, мистер Кливленд. На многие мили вокруг нет других домов. Мы предоставим вам спальню, и хотя моя пижама может оказаться немного просторной для вас, это все же лучше, чем ничего, а ваша одежда к утру высохнет.
– Вы очень добры.
– Не стоит благодарности, – добродушно ответил хозяин. – Как я уже только что сказал, в такую ночь и плохой хозяин собаку на двор не выгонит. Магдалена, Шарлотта, идите наверх и займитесь комнатой.
Девушки покинули комнату. Вскоре Мортимер услышал их шаги где-то над головой.
– Вполне могу понять, что двум таким привлекательным юным леди, как ваши дочери, может быть здесь скучно, – заметил Кливленд.
– Хорошенькие, правда? – с отцовской гордостью спросил мистер Динсмид. – Не слишком похожи на мать и на меня самого. Мы – скромная пара, но очень привязаны друг к другу. За это я вам ручаюсь, мистер Кливленд. Мэгги, разве не так?
Миссис Динсмид чопорно улыбнулась. Она снова начала вязать. Деловито позвякивали спицы. Вязала она очень быстро.
Вскоре комната была готова, и Мортимер, еще раз поблагодарив, объявил о своем намерении пойти спать.
– Вы положили в постель бутылку с горячей водой? – спросила миссис Динсмид, внезапно вспомнив об обязанностях гостеприимной хозяйки.
– Да, мама, две.
– Правильно, – одобрил Динсмид. – Проводите гостя наверх, девочки, и узнайте, не нужно ли ему еще что-нибудь.
Магдалена подошла к окну и проверила, надежно ли оно заперто. Шарлотта окинула последним взглядом столик с принадлежностями для умывания. Потом они обе задержались у двери.
– Спокойной ночи, мистер Кливленд. Вы уверены, что у вас есть все, что нужно?
– Да, благодарю вас, мисс Магдалена. Мне очень неловко, что я доставил вам столько хлопот. Спокойной ночи.
– Спокойной ночи.
Они вышли, закрыв за собой дверь. Мортимер Кливленд остался один. Он медленно и задумчиво разделся. Надев розовую пижаму мистера Динсмида, собрал свою мокрую одежду и положил ее за дверью, как велел хозяин. Снизу доносился рокот голоса Динсмида.
До чего же болтлив этот человек! Очень странная личность. Есть что-то странное во всей их семье, или это просто игра его воображения?
Мортимер медленно вернулся обратно в комнату и закрыл зверь. В задумчивости постоял у кровати. А потом вздрогнул…
Столик из красного дерева у кровати был покрыт слоем пыли. И на ней явственно выделялись три буквы: «SOS».
Мортимер уставился на них, не веря своим глазам. Он получил подтверждение всех его смутных подозрений и предчувствий. Значит, он прав. Что-то в этом доме неладно.
«SOS». Крик о помощи. Но чей палец вывел его в пыли? Магдалены или Шарлотты? Они обе задержались там, вспомнил он, на пару секунд, перед выходом из комнаты. Чья рука тайком опустилась к столику и нарисовала три эти буквы?
Лица обеих девушек появились перед его внутренним взором. Лицо Магдалены, смуглое и отрешенное, и лицо Шарлотты, каким он его увидел в первый раз, с широко открытыми глазами, испуганное, во взгляде что-то неуловимое…
Он опять подошел к двери и открыл ее. Гулкого голоса мистера Динсмида больше не было слышно. В доме стояла тишина.
«Сегодня я ничего не могу сделать, – подумал он. – Завтра… Ну, завтра посмотрим».
III
Кливленд проснулся рано. Спустился вниз, прошел через гостиную и вышел в сад. Утро было свежее и прекрасное после дождя. Не он один встал рано. В глубине сада стояла Шарлотта, прислонившись к ограде, и смотрела на холмы. Его сердце забилось чуть быстрее, когда он спустился вниз и подошел к ней. Все это время Мортимер был втайне убежден, что именно Шарлотта оставила ему то послание. Когда он подошел к ней, она обернулась и поздоровалась с ним.
– Доброе утро.
Ее взгляд был по-детски открытым, ни намека на какую-то тайну.
– Очень доброе утро, – с улыбкой отозвался Мортимер. – Погода сегодня утром совсем не похожа на вчерашнюю.
– Действительно.
Мортимер сломал веточку с ближайшего дерева и начал небрежно рисовать на гладком песке у своих ног. Он вывел букву «S», затем «О» и снова «S», пристально наблюдая в это время за девушкой. Но опять не смог заметить ни проблеска понимания.
– Вы знаете, что означают эти буквы? – внезапно спросил он.
Шарлотта слегка нахмурилась.
– Разве не эти буквы посылают корабли… лайнеры, когда терпят бедствие? – спросила она.
Мортимер кивнул.
– Кто-то написал их на столике у моей кровати вчера ночью, – тихо произнес он. – Я подумал, что, возможно, это сделали вы.
Она посмотрела на него, широко раскрыв от изумления глаза.
– Я? О нет.
Значит, ошибся. Резкий укол разочарования пронзил Мортимера. Он был так уверен, так уверен… Его не часто подводила интуиция.
– Вы совершенно в этом уверены? – настаивал он.
– О да.
Они медленно пошли вместе к дому. Казалось, мысли Шарлотты чем-то заняты. Девушка отвечала невпопад на те немногие замечания, которые он делал. Неожиданно она выпалила, тихо и поспешно:
– Странно, странно, что вы спросили меня об этих буквах, «SOS». Я их не писала, конечно, но… легко могла бы написать.
Кливленд остановился и посмотрел на нее, а она быстро продолжала:
– Я понимаю, это звучит глупо, но я так напугана, так смертельно напугана, и когда вы вошли вчера ночью, мне показалось, что это ответ на что-то.
– Чем вы напуганы? – быстро спросил он.
– Не знаю.
– Вы не знаете?
– Я думаю, это дом. С тех самых пор, как мы переехали сюда, этот страх все растет. Все кажется другим. Отец, мать, Магдалена – все они кажутся другими.
Мортимер ответил не сразу, и не успел он открыть рот, как Шарлотта снова заговорила:
– Вы знаете, говорят, в этом доме водятся привидения.
– Что? – Ему стало еще интереснее.
– Да, здесь один мужчина убил свою жену… о, это было много лет назад. Мы узнали об этом только после того, как переехали сюда. Отец говорит, что привидения – это вздор, а я… я не знаю.
