IV
Когда Аликс услышала, что Джеральд вернулся из деревни, перед самым ленчем, она поспешила на кухню и сделала вид, будто занята приготовлением еды, чтобы скрыть замешательство.
Ей сразу же стало ясно, что Джеральд не видел Дика Уиндифорда. Она почувствовала одновременно облегчение и смущение. Теперь ей точно придется скрыть от него звонок Дика.
Только после простого ужина, когда они сидели в гостиной, обставленной дубовой мебелью, с настежь открытыми окнами, чтобы впустить теплый вечерний воздух, насыщенный ароматом розовато-лиловых и белых левкоев, Аликс вспомнила о карманном ежедневнике.
– Вот это то, чем ты поливал цветы, – сказала она и бросила его ему на колени.
– Уронил за бордюр клумбы, да?
– Да, и теперь я знаю все твои тайны.
– Невиновен, – сказал Джеральд, качая головой.
– А как насчет любовного свидания, которое назначено на девять часов сегодняшнего вечера?
– О, это… – Казалось, он на секунду смутился, потом улыбнулся, словно его что-то особенно позабавило. – Это свидание с особенной, очень милой девушкой, Аликс. У нее каштановые волосы и голубые глаза, и она очень похожа на тебя.
– Я не поняла, – сказала Аликс с напускной суровостью. – Ты увиливаешь от ответа.
– Ничего подобного. Собственно говоря, это напоминание о том, что я собирался проявить сегодня вечером несколько негативов, и я хочу, чтобы ты мне помогла.
Джеральд Мартин был страстным любителем фотографии. У него была немного старомодная камера, но с отличными линзами, и он сам проявлял свои снимки в маленьком погребе, в котором устроил темную комнату.
– И это нужно непременно сделать ровно в девять часов, – подразнила его Аликс.
Джеральд казался немного раздосадованным.
– Дорогая девочка, – произнес он с легким раздражением в голосе, – всегда следует планировать свои действия на какое-то определенное время. Тогда добьешься успеха в работе.
Аликс минуты две сидела молча, наблюдая за мужем, который лежал в своем кресле и курил, запрокинув назад голову, и резкие черты его чисто выбритого лица выделялись на темном фоне. И неожиданно, неизвестно откуда, на нее накатила волна паники, и она воскликнула, не успев сдержаться:
– Ох, Джеральд, хотела бы я знать о тебе больше!
Муж повернул к ней изумленное лицо:
– Но, моя дорогая Аликс, ты и так обо мне все знаешь. Я тебе рассказывал о своем детстве в Нортумберленде, о жизни в Южной Африке и об этих последних годах в Канаде, которые были для меня успешными.
– О! Бизнес, – презрительно произнесла Аликс.
Джеральд внезапно рассмеялся.
– Я понимаю, что ты имеешь в виду, – любовные похождения. Вы, женщины, все одинаковы. Вас интересуют только личные моменты.
Аликс почувствовала, что у нее пересохло в горле, и она невнятно пробормотала:
– Ну, должны же были быть… любовные похождения. Я хочу сказать… если бы я только знала…
Снова на минуту или две воцарилось молчание. Джеральд хмурился, лицо его выражало нерешительность. Потом он заговорил серьезно, от его прежней шутливой манеры не осталось и следа:
– Ты считаешь это разумным, Аликс, вспоминать сказку о Синей Бороде? Да, в моей жизни были женщины, я и не отрицаю. Ты бы мне не поверила, если б я отрицал. Но могу поклясться совершенно искренне, что ни одна из них ничего для меня не значила.
Голос его звучал так искренне, что жена успокоилась.
– Ты довольна, Аликс? – спросил он с улыбкой. Потом посмотрел на нее с каким-то любопытством: – Что навело тебя на мысли об этих неприятных вещах, и именно сегодня вечером?
Молодая женщина встала и беспокойно зашагала по комнате.
– Ох, не знаю, – сказала она. – Я весь день нервничаю.
– Это странно, – тихо произнес Джеральд, словно про себя. – Это очень странно.
– Почему это странно?
– О, дорогая девочка, не надо так на меня сердиться. Я всего лишь сказал, что это странно, потому что, как правило, ты такая милая и спокойная…
Аликс через силу улыбнулась.
– Сегодня все сговорились меня раздражать, – призналась она. – Даже старый Джордж вбил себе в голову смехотворную идею, будто мы собираемся уехать в Лондон. Он говорит, что ты ему об этом сказал.
– Где ты его видела? – резко спросил Джеральд.
– Он пришел поработать сегодня вместо пятницы.
– Проклятый старый дурак, – сердито произнес муж.
Аликс вздрогнула от изумления. Лицо Джеральда исказила ярость. Она никогда не видела его таким злым. Видя ее удивление, он постарался взять себя в руки и сказал:
– Ну, он и в самом деле проклятый старый дурак.
– Что ты ему сказал, что он так истолковал?
– Я? Я ничего не говорил. По крайней мере… О да, я вспомнил: я неудачно пошутил – сказал, что утром отбуду в Лондон, – и он принял эту шутку всерьез. Или не расслышал как следует… Ты его разубедила, конечно?
Муж с тревогой ждал ее ответа.
– Конечно, но он из тех стариков, которые если что-то вобьют себе в голову, то их уже нелегко разубедить.
Затем она рассказала ему, как Джордж настаивал на сумме, заплаченной за коттедж.
Джеральд молчал минуту-другую, потом медленно произнес:
– Эймс согласился взять две тысячи наличными, а на оставшуюся тысячу взять расписку. Полагаю, вот откуда эта ошибка.
– Весьма вероятно, – согласилась Аликс.
Потом она посмотрела на часы на стене и лукаво ткнула в них пальцем:
– Нам следует браться за работу, Джеральд. Мы на пять минут отстали от расписания.
На его лице появилась очень странная улыбка.
– Я передумал, – тихо ответил Джеральд. – Сегодня вечером я не буду заниматься фотографией.
Женский мозг работает странным образом. Когда Аликс легла спать в ту среду, она чувствовала себя довольной и спокойной. Счастье, на короткое время оказавшееся под угрозой, снова вернулось к ней.
Но к вечеру следующего дня она осознала, что в ней действуют некие неуловимые силы, разрушающие это счастье. Дик Уиндифорд больше не звонил, и тем не менее она предполагала, что на ней сказывается его влияние. Снова и снова ей вспоминались его слова: «Он совершенно чужой для тебя человек. Ты о нем ничего не знаешь». А вместе с этими словами ей вспоминалось лицо мужа, ясно отпечатавшееся в памяти, когда она сказал: «Ты считаешь это разумным, Аликс, – вспоминать сказку о Синей Бороде?» Почему он так сказал?
В этих словах звучало предостережение, намек на угрозу. Словно он в действительности говорил: «Лучше не лезь в мою жизнь, Аликс. Тебя может ждать ужасный шок».
