– Это очень откровенное заявление, мадемуазель.
– Я экономлю ваше время, мсье Пуаро. Хорошо понимаю, к чему вы клоните. Я живу здесь, потому что у меня нет денег, чтобы жить в другом месте. Есть человек, за которого я хочу выйти замуж, бедный человек; мой отец позаботился о том, чтобы тот потерял работу. Хотел, понимаете ли, чтобы я удачно вышла замуж. Это нетрудно, потому что я должна была стать его наследницей.
– Состояние вашего отца переходит к вам?
– Да. То есть он оставил Луизе, моей мачехе, четверть миллиона, не облагаемые налогом, и есть еще другие наследники; но все остальное переходит ко мне. – Мисс Фарли вдруг улыбнулась. – Поэтому вы понимаете, мсье Пуаро, что у меня были все причины желать смерти отцу.
– Я понимаю, мадемуазель, что вы унаследовали ум вашего отца.
Она задумчиво сказала:
– Отец был умным… Это в нем чувствовалось – что он обладал энергией, движущей силой, – но все это испортилось, прогоркло… не осталось человечности…
– Grand Dieu
[16], какой же я глупец… – мягко произнес Пуаро.
Джоанна Фарли повернулась к двери.
– Что-то еще?
– Два маленьких вопроса. Вот эти щипцы, – он взял со стола «ленивые щипцы», – всегда лежали на столе?
– Да. Отец пользовался ими, чтобы поднимать вещи с пола. Он не любил наклоняться.
– Еще один вопрос. У вашего отца было хорошее зрение?
Она удивленно посмотрела на него:
– О, нет, он совсем не видел… я имею в виду, не видел без очков. У него всегда было плохое зрение, с детства.
– А в очках?
– О, в них он, конечно, видел хорошо.
– Он мог читать газеты и мелкий шрифт?
– Да.
– Это всё, мадемуазель.
Она вышла из комнаты.
Пуаро пробормотал:
– Я был глуп. Это было все время здесь, у меня под носом. И потому что это было так близко, я не смог этого увидеть.
Он еще раз высунулся в окно. Внизу под ним, на узком пространстве между домом и фабрикой, увидел маленький темный предмет.
Сыщик удовлетворенно кивнул и снова спустился вниз.
Все остальные еще находились в библиотеке. Пуаро обратился к секретарю:
– Я хочу, чтобы вы, мистер Корнуорти, подробно и точно изложили мне обстоятельства обращения ко мне мистера Фарли. Когда, например, он продиктовал это письмо?
– В второй половине дня в среду – в пять тридцать, насколько я помню.
– Он дал вам какие-то особые указания насчет его отправки?
– Он велел мне самому отнести его на почту.
– И вы так и сделали?
– Да.
– Мистер Фарли дал какие-то особые инструкции дворецкому насчет того, как меня принять?
– Да. Он велел мне передать Холмсу – это дворецкий, – что в девять тридцать придет один джентльмен. Холмс должен был попросить его показать ему письмо.
– Довольно своеобразная предосторожность, как вы считаете?
Корнуорти пожал плечами.
– Мистер Фарли, – осторожно сказал он, – вообще был довольно своеобразным человеком.
– Имелись и другие указания?
– Да. Он разрешил мне быть свободным в тот вечер.
– Вы так и поступили?
– Да, сразу же после ужина я пошел в кино.
– Когда вы вернулись?
– Я вошел в дом примерно в четверть двенадцатого.
– Вы видели еще раз мистера Фарли в тот вечер?
– Нет.
– И он не упоминал об этом деле на следующее утро?
– Нет.
Пуаро немного помолчал, потом возобновил расспросы:
– Когда я приехал, меня не провели в кабинет самого мистера Фарли…
– Нет. Он сказал мне, что я должен передать Холмсу, чтобы тот проводил вас в мою комнату.
– Почему он так распорядился? Вы знаете?
Корнуорти покачал головой.
– Я никогда не задавал вопросов насчет распоряжений мистера Фарли, – сухо ответил он. – Ему это не понравилось бы.
– Обычно он принимал посетителей в своей собственной комнате?
– Как правило, но не всегда. Иногда он говорил с ними в моей комнате.
– Для этого были причины?
Пауза. Затем Хьюго Корнуорти произнес:
– Нет, я так не думаю. Я вообще никогда об этом не задумывался.
Повернувшись к миссис Фарли, Пуаро спросил:
– Вы позволите мне вызвать вашего дворецкого?
– Конечно, мсье Пуаро.
Очень правильный, очень учтивый, Холмс явился в ответ на звонок.
– Вы звонили, мадам?
Миссис Фарли жестом указала на Пуаро. Холмс вежливо повернулся к нему:
– Да, сэр?
– Каковы были ваши инструкции, Холмс, вечером в четверг, когда я пришел сюда?
Дворецкий откашлялся и ответил:
– После обеда мистер Корнуорти сказал мне, что мистер Фарли ожидает некоего мистера Эркюля Пуаро в девять тридцать. Я должен был спросить имя этого джентльмена и проверить информацию, взглянув на письмо. Затем я должен был проводить его наверх, в комнату мистера Корнуорти.
– Вам также велели постучать в дверь?
На лице дворецкого промелькнуло выражение отвращения.
– Это было одно из распоряжений мистера Фарли. Я должен был стучать всегда, когда привожу посетителей – то есть деловых посетителей, – прибавил он.
– А!.. Это меня озадачило. Вам были даны другие инструкции относительно меня?
– Нет, сэр. Когда мистер Корнуорти сказал мне то, что я только что повторил вам, он ушел.
– В котором часу это было?
– Без десяти девять, сэр.
– После этого вы видели мистера Фарли?
– Да, сэр; я отнес ему стакан горячей воды, как обычно, в девять часов.
– Он тогда находился в своем кабинете или в комнате мистера Корнуорти?
– Он был в своей комнате, сэр.
– Вы не заметили ничего необычного в кабинете?
– Необычного? Нет, сэр.
– Где были миссис Фарли и мисс Фарли?
– Они уехали в театр, сэр.
– Спасибо, Холмс, этого достаточно.
Дворецкий поклонился и вышел из комнаты. Пуаро повернулся к вдове миллионера:
– Еще один вопрос, миссис Фарли. У вашего мужа было хорошее зрение?
