Как и раньше, миссис Хартер резко оборвала слезливые протесты Элизабет. Исполненная решимости, старая леди на следующее утро заговорила с племянником на ту же тему.
– Запомни, Чарльз, если что-то со мной случится, Элизабет должна получить еще пятьдесят фунтов.
– Ты в последнее время очень мрачная, тетя Мэри, – весело сказал Чарльз. – Что с тобой может случиться? По словам доктора Мейнелла, мы еще отпразднуем твой столетний юбилей лет через двадцать!
Миссис Хартер ласково улыбнулась ему, но не ответила. Через пару минут она спросила:
– Что ты делаешь вечером в пятницу, Чарльз?
Чарльз слегка удивился.
– Собственно говоря, Юинги пригласили меня на партию в бридж, но если ты хочешь, чтобы я остался дома…
– Нет, – решительно возразила миссис Хартер. – Конечно, нет. Я говорю серьезно, Чарльз. Как раз в этот вечер я предпочла бы остаться одна.
Племянник с любопытством посмотрел на нее, но миссис Хартер больше ничего ему не сказала. Эта старая леди была полна мужества и решительности. Она считала, что должна пройти через это странное событие одна, без чьей-либо помощи.
В пятницу вечером в доме воцарилась глубокая тишина. Миссис Хартер сидела, как обычно, в своем кресле с прямой спинкой у камина. Она закончила все приготовления. Утром она сходила в банк, сняла пятьдесят фунтов в банкнотах и вручила их Элизабет, несмотря на слезные возражения последней. Она перебрала и разложила по местам все свои личные вещи и прикрепила к паре украшений бирки с именами подруг и родственниц. Еще она составила список распоряжений для Чарльза. Вустерский чайный сервиз должен был достаться кузине Эмме, севрские вазы – молодому Уильяму, и так далее.
Миссис Хартер посмотрела на длинный конверт, который держала в руке, и вынула из него сложенный документ. Это было ее завещание, присланное мистером Хопкинсоном по ее просьбе. Она уже не раз внимательно читала его, но сейчас еще раз просмотрела текст, чтобы освежить его в памяти. Это был короткий, сжатый документ. Сумма в пятьдесят фунтов завещана Элизабет Маршалл за ее верную службу, по пятьсот фунтов сестре и кузине, а остальное ее любимому племяннику Чарльзу Риджуэю.
Миссис Хартер несколько раз кивнула головой. Чарльз будет очень богатым человеком, когда она умрет. Ну, этот мальчик очень хорошо к ней относился. Всегда был добрым, нежным, развлекал ее веселыми разговорами, которые неизменно доставляли ей удовольствие.
Она взглянула на часы. До половины десятого оставалось три минуты. Что ж, она готова. И она спокойна, совершенно спокойна. Миссис Хартер повторили себе эти последние слова несколько раз, однако ее сердце билось странно, неровно. Она сама этого не сознавала, но ее нервы были натянуты до предела.
Половина десятого. Радиоприемник включен. Что она услышит? Знакомый голос, читающий прогноз погоды, или далекий голос, принадлежавший человеку, который умер двадцать пять лет назад?
Но она не услышала ни того, ни другого. Вместо голоса раздался звук, хорошо ей знакомый, но сегодня от этого звука ледяная рука стиснула ее сердце. Какой-то шум у двери…
Шум раздался снова. А затем порыв холодного ветра пронесся по комнате. Теперь миссис Хартер уже не сомневалась в своих чувствах. Она испугалась… Она не просто боялась, ее охватил ужас.
И внезапно ей в голову пришла мысль: «Двадцать пять лет – долгий срок. Патрик теперь для меня чужой человек».
Ужас! Вот какое чувство нахлынуло на нее.
Мягкие шаги за дверью, тихие, неуверенные шаги. Затем дверь бесшумно распахнулась.
Миссис Хартер с трудом поднялась и стояла, слегка пошатываясь, неотрывно глядя на дверь. Что-то выскользнуло из ее пальцев и упало в камин.
У нее вырвался сдавленный крик, который замер у нее в горле. В тусклом свете дверного проема стояла знакомая фигура с каштановой бородкой и бакенбардами, в старомодном викторианском сюртуке.
Патрик пришел за ней!
Ее сердце подпрыгнуло от ужаса и остановилось. Она мягко осела на пол.
Через час ее нашла Элизабет.
Немедленно послали за доктором Мейнеллом, и Чарльза Риджуэя срочно вызвали из дома, где он играл в бридж. Но ничего уже нельзя было сделать. Миссис Хартер уже не нуждалась в помощи людей.
Только через два дня Элизабет вспомнила о письме, врученном ей хозяйкой. Доктор Мейнелл прочел его с большим интересом и показал Чарльзу Риджуэю.
– Очень любопытное совпадение, – сказал доктор. – Совершенно ясно, что у вашей тети были галлюцинации; ей казалось, будто она слышит голос покойного мужа. Должно быть, она взвинтила себя настолько, что волнение стало смертельным, и когда наступил указанный момент, она умерла от шока.
– Самовнушение? – высказал предположение Чарльз.
– Что-то в этом роде. Я сообщу вам о результатах вскрытия, как только узнаю, хотя сам я в них не сомневаюсь. – При данных обстоятельствах полагалось делать вскрытие, пусть даже ради простой формальности.
Чарльз понимающе кивнул.
Накануне ночью, когда все в доме легли спать, он убрал провода, идущие от задней стенки радиоприемника в его спальню этажом выше. Также, поскольку вечер был прохладным, он заранее попросил Элизабет затопить камин у него в спальне и сжег в нем каштановую бороду и бакенбарды. Кое-какие предметы викторианской одежды, принадлежавшей его покойному дядюшке, он вернул обратно в пропахший камфарой сундук на чердаке.
По его представлениям, ему ничего не грозило. Его план, туманные очертания которого впервые сформировались в его мозгу, когда доктор Мейнелл рассказал ему, что тетя, при правильном уходе, может прожить еще много лет, прекрасно удался. Внезапный шок, сказал тогда доктор Мейнелл. Чарльз, этот заботливый юноша, любимец старых дам, улыбнулся про себя.
Когда доктор ушел, Чарльз автоматически приступил к своим обязанностям. Следовало отдать последние распоряжения относительно похорон. Родственникам, приезжающим издалека, нужно было подобрать подходящие поезда. Один или два человека должны будут остаться на ночь. Чарльз организовывал все это эффективно и методично, под аккомпанемент течения своих собственных мыслей.
Он очень удачно провернул это дело! А ведь ему грозили крупные неприятности. Никто, и меньше всех покойная тетушка, не подозревал, в каком плачевном состоянии дела Чарльза. Его деятельность, старательно скрываемая от всего мира, довела его до той черты, когда впереди замаячил призрак тюрьмы.
Разоблачение и разорение грозили бы ему, если бы он не смог за несколько коротких месяцев достать значительную сумму денег. Ну – теперь все в порядке. Чарльз улыбнулся про себя. Благодаря своему розыгрышу – да, можно назвать это розыгрышем, в нем нет ничего преступного – он спасен. Теперь он очень богатый человек. Он не тревожился по этому поводу, так как миссис Хартер никогда не делала тайны из своих намерений.
Как бы в ответ на его мысли, Элизабет просунула в дверь голову и сообщила ему, что пришел мистер Хопкинсон и желает его видеть.
