– …Нет, конечно, – возразила мама Коко.
А вот у Брайана такой уверенности не было.
– …Вдруг она размножается, – предположила Коко. – Ты же поймал маленькую змейку. Может, она яйца откладывает.
– …Тогда их как минимум две, – потрясенно предположил Фил.
«Нам и одной с лихвой хватит», – подумал Брайан и вернулся к журналу.
Среда, 4 января, 1809
Бунт. Половина матросов хочет спустить на воду спасательные шлюпки. А другая – смертельно боится змею. Я призвал всех к терпению, ведь до того, как озеро покроется толстым льдом, осталось несколько недель, если не дней. Но нас мучают холод и голод, и это особенно злит, ведь до Берлингтона всего полдня пути при попутном ветре.
Матросы не пожелали меня слушать, и я разрешил им уплыть. Провизии с собой не дал, ведь если им повезет, припасы и не понадобятся.
А если не повезет, они пригодятся нам.
Четверг, 5 января, 1809
С прискорбием сообщаю о гибели спасательной шлюпки «Эмили» со всем экипажем. Они шли на ост-зюйд-ост при полуспущенных парусах, и тут мы увидели с берега, как поднялась большая волна, а в ней что-то блеснуло, а после послышался глухой удар, и лодка подлетела в воздух. Весь экипаж упал в воду и даже утонуть не успел – гигантская змея проглотила всех, точно мелких рыбешек.
Прикладываю список погибших.
Итак, нас осталось всего трое: я, капитан Уильям Шихан, мой первый помощник Томас Росс и матрос Джеймс Аллен. Мы намерены оставаться на острове, пока не замерзнет вода, а потом, когда лед станет столь толстым, что змея не сумеет его пробить, мы пойдем пешком в Берлингтон. Весь день мы рубим деревья, а к вечеру разводим костры, чтобы чудовище к нам не подобралось. Но нас мучает голод.
Пятница, 6 января, 1809
Спрятали последнюю спасательную шлюпку в пещере на берегу, отметили это место на карте.
Провизия почти закончилась, очень холодно. Мы в отчаянии, хотя Томми пытается нас развеселить, как умеет, своими шутками и песнями, храни его господь. Вода еще не замерзла, пока что идут дожди, снега нет. Томми говорит, иногда озеро не замерзает до самого марта. Молимся.
Воскресенье, 8 января, 1809
Змея открыла на нас охоту. Мы слышим ее по ночам, она осаждает наш дом.
Мы думали, что зимой она успокоится, как многие животные. Уйдет на дно и оставит нас в покое. Но увы. Мы видим на земле следы. Мы развесили на деревьях железные крючки, от которых все равно нет толка, чтобы они своим звоном предупреждали нас о змее – она любит нападать сверху. Днями мы рубим деревья, а потом жжем костры до самого утра. И каждый раз видим во мраке сверкающие змеиные глаза.
Даже Томми уже не шутит.
Уплыть на лодке мы не можем, а озеро еще не замерзло. Давно должно было, но нет. Точно некая злая сила не дает ему покрыться льдом. Точно привычные законы природы не действуют в царстве змеи, и мы обязаны исполнять все ее прихоти, точно мышки, попавшие в гигантский погреб. Нам не выбраться. Придется убить эту тварь. Оружия у нас нет, разве что пара ножей и мой топор. Томми и Джим боятся. Но есть ли у нас выбор?
Каждую ночь мы слышим, как она скользит к нам по земле. Все ближе и ближе. Мы редко видим ее. Но знаем, что она рядом. И ждет. Мы слабы и истощены. Нужно дать этой твари последний бой, пока еще есть силы.
Молимся.
В конце последнего предложения темнела большая клякса. Казалось, у автора закончились чернила, а потом он отвлекся на что-то и уже не вернулся.
Ребята переглянулись.
– …Интересно, что с ними стало? – тихо спросила Коко.
«Сожрали их», – подумал Брайан. Мама Коко снова поспешила к рации.
– …Интересно, а кто тот безумец с топором? – спросил Брайан. – И скелет на кровати…
– …Может, скелет – это сам Шихан? – предположила Коко. – Звучит логично. Он же автор журнала, а скелет его и держал, – она вздрогнула от этих мыслей.
У Фила же опыт общения со сверхъестественным был совсем скромным. Он с ужасом проговорил:
– …Если Шихан со своим экипажем застряли на острове, если дядька с топором тоже тут застрял… значит, и мы в ловушке?
Брайан вздохнул. «Да, в ловушке, – хотелось сказать ему. – Если не придумаем, как…» Ход его мыслей прервал отец Олли, который вдруг воскликнул:
– …Оливия! – да с таким неподдельным ужасом, что все разом обернулись, а мама Коко вскочила и кинулась к нему. Голос мистера Адлера ослабел, но страх из него не улетучился. – Нет… не надо.
– …Стойте, а где Олли? – спросил Фил.
Все обернулись на галечный пляж.
Олли не было. Она исчезла.
– …Куда она ушла? – спросил Брайан.
– …Кажется, в туалет, – припомнила Коко. – Я думала, она отойдет недалеко, в сторонку, как мы раньше и делали.
Брайан зажег фонарик. В его лучах показалось бледное, блестящее от пота лицо мистера Адлера с широко распахнутыми глазами. По щекам бежали две слезы, смешиваясь с потом. Губы все истрескались.
Олли не было видно.
– …Олли! Олли! – позвала Коко.
Что… что же заставило ее уйти в одиночку, бросив тут больного отца, тем более что по острову рыскает гигантская змея? Что…
Или, может, на нее напали, – с ужасом подумал Брайан. Нет, они бы это заметили. Правда же?
– …Олли! – завопили все хором.
Тишина. Только ветер шелестел где-то в сосновых кронах, да камни шуршали под напором волн. Было очень холодно, а небо уже усеяли звезды.
– …Олли, – тихо позвал мистер Адлер. Его голос все слабел, а дыхание стало тяжелым и рваным. – Нет, не буду. Никогда. Никогда, никогда…
Вдруг где-то позади громко упал камень, и все обернулись. Сердце Брайана застучало у самого горла.
По крутому берегу покатилась галька. Все застыли, высматривая во мраке серебристую чешую, но тут из темноты донесся голос Олли.
– …Это я! Все хорошо.
Такого уверенного тона у нее не было с самой гибели «Кассандры». Она бежала ко всем, разметывая набегу камешки.
– …Олли, – с бесконечным испугом, дрожащим голосом позвал мистер Адлер.
– …Олли! – воскликнула Коко не своим, сердитым и напуганным голосом. – Ты где пропадала?
Олли ничего не ответила, только опустилась рядом с папой.
– …Я тут, – сказала она ему и посмотрела на подругу. – В туалет ходила. Спокойно.
– …Олли, больше не уходи, не предупредив, – сказала мисс Цинтнер.
– …Хорошо, – ответила Олли без тени сожаления. – Как ты, пап? – спросила она и опустила взгляд на часы.
