То же самое делалось и в старину. Требовалось, чтобы владелец вложил в сделку весь свой ум и отдал не только внешнее, но и саму душу: предпринимались шаги, чтобы он, перед тем как передать покупателю свой товар, не высосал из него удачу. Нам известен северный ритуал передачи земли новому владельцу: прежний владелец приводит покупателя на свой участок, усаживает его и посыпает полы его плаща землей, взятой с этого участка. В более поздние времена эту процедуру проделывали в суде или дома, но непременным условием было то, что земля должна была быть взята с продаваемого поля. В Норвегии продажа дома и другой собственности осуществлялась так: брали землю с четырех сторон очага, из-под кресла хозяина и с того места, где соединялись поле и луг, лес и пастбище. В главных деталях южные ритуалы сделки повторяли северные, быть может, немного полнее, но не менее обязательно и ощутимо. На юге человек должен был протянуть новому хозяину ветку, срезанную на месте, и нож, которым она была срезана, а также горсть торфа или почвы, чтобы он всегда радовался приобретенному участку – то есть дарил ему обладание, а при передаче дома или строения сделка скреплялась «под дверной петлей». По-видимому, хозяин брал покупателя за руку и подводил его к дверному косяку, чтобы тот его обхватил. Но даже после этого новый владелец не был до конца удовлетворен, пока все присутствовавшие демонстративно не покидали дом, бросая себе за спину какой-нибудь предмет, принадлежавший им, – обычно это была палка, – оставляя тем самым удачу дома новому хозяину.
Покупатель следил за тем, чтобы бывший хозяин не оставил ничего в своей бывшей собственности; только тогда она полностью переходила в его владение. Начав использовать ее, он проверял, готова ли она служить ему изо всех своих сил. Наступал день, когда его честь зависела от того, подошла ли ему приобретенная вещь, ибо если она не совпала с его удачей, то его считали ничем не лучше вора. Случалось, человек приобретал участок земли, но бывший владелец отбирал его у него, просто отказав ему в праве купить ее, тогда дело решалось поединком; участники сделки встречались в поле и втыкали свои мечи в землю или в пласт дерна, взятый со спорной территории, после чего вступали в бой. Его результат показывал, кому из них удалось ассимилировать удачу этой земли, превратив ее в свою силу.
Право саксов на их землю возникло в тот день, когда один из переселенцев отдал свое золото тюринщу за такую площадь земли, которую мог накрыть его плащ. Вскоре после этого жители Тюрингии решили прогнать викингов, которые закрепились на берегу, думая о том, что делать дальше, но пришельцы обнесли свой лагерь земляным валом, и с тех пор им стала сопутствовать удача. До этого их все время преследовали неудачи, и они жили под постоянной угрозой того, что их сбросят в море, но с той минуты викинги стали теснить тюринщев все дальше и дальше вглубь их страны.
То, что уступивший победу человек отдал «весь» свой ум, означало, что он отдал безо всякого сожаления, не испытывая злобы по отношению к победителю и спокойно позволяя ему унести все, что он взял. Люди отдавали вещи, чтобы «на них ничего не висело», и не испытывали никакого предубеждения, которое могло стать фатальным для того, кто их получил. Хрейдмар по простоте душевной принял от богов плату за убийство его сына Отра. Позже, после того как асы обещали мир, Хрейдмар с удивлением выслушал слова Локи:
Отдано золото,
выкуп немалый
за меня получил ты;
сын твой несчастлив —
смерть вам обоим
выкуп сулит!
Слишком поздно Хрейдмар осознал, что золото Андвари несет погибель:
Дары ты принес,
но не чую добра в них,
не от сердца они!
С жизнью простились бы,
если бы раньше
Даритель должен был произнести такие слова: «Я дарю тебе меч, чтобы ты радовался ему». В «Беовульфе» неоднократно встречаются сцены вручения подарков: «Защитник Ингвинов, / желая ратнику / удачи воинской, / отдал во вечное / владенье Беовульфу / одежды боя / и коней резвых, / воздал ему конунг / добромогучий / за труд, воителю, / казной богатой / да скакунами, / никто не скажет, / что плата нещедрая». Вручая герою кольца, Вальхтеов молвила: «Владей, о Беовульф, / себе на радость, / воитель сильный, / дарами нашими – / кольцом и запястьями, / и пусть сопутствует / тебе удача!»
Но даже если слова «владей на радость» можно толковать как «употреби на пользу», они не отражают полного значения древнего слова neotan (применять, использовать). Если его применяли по отношению к оружию, то оно означало «впитай в себя его силу и используй исходящую из нее удачу и душу, нанося сильный удар». То же самое имел в виду и норвежский король, когда подтверждал свой подарок: «Вот тебе мой меч, а с ним – и моя дружба», а позже он добавил: «Я думаю, что ему сопутствует удача, а с ней – и моя дружба».
Если вручение подарка не означало объявления о дружбе, то становилось обещанием ее. Подарок становился залогом дружбы. Англосакское слово «вед» (ved) обозначало первоначальную ценность предмета и свидетельство о том, что он одновременно являлся подарком и залогом и, более того, обещанием или договором.
Душа, передаваемая вместе с подарком, отражала, как мы уже видели, реальный ум человека или его психологическое состояние, за которым стояла целая прошлая, настоящая и будущая сила и ответственность хамингьи. И, вручая этот залог, даритель мог объяснить на словах, с каким чувством он дарит подарок, если он, конечно, владел непростым искусством правильно подбирать слова и вкладывать в них нужную хамингью. Все, что говорилось и обещалось, сохранялось и требовалось, «прикладывалось» к подарку или, как говорили на Севере, «прославлялось» в этой вещи и передавалось принимающей стороне. То, что брал в свои руки получатель, являлось «торжественным заверением» – иными словами, человек в буквальном смысле отдавал свое слово. И это позволяло выполнять обязательства, и никакие оговорки, никакие изменения обстоятельств, никакие сомнения в том, стоит ли это делать, не могли нарушить или хотя бы ослабить его. И если обещавшая сторона не выполняла своих обязательств, последствия наступали очень быстро. И только тогда, когда подлость стала считаться чисто социальным злом, отпала необходимость добавлять: «Он поставит себя вне закона».
Если человек хотел получить хамингью непосредственным образом, то должен был довериться человеку, который в данный момент не имел для этого готового слова; северянин брал его за руку и просил сообщить свое желание прикосновением – так создавался мост, с помощью которого желание и обещание переходили от одного человека к другому. Во время помолвки человек передавал свою родственницу другому, предложив ему свою руку. Соглашение, или «сговор», закреплялось битьем по рукам – рукобитием; в северной юридической процедуре имеются выражения «закрепить» или «фиксировать» клятву, свидетельские показания и решение суда, которые говорили о том, что человек дает обещание предоставить улики или подчиниться решению суда. Это доказывало, что материальное вознаграждение не было главным условием признания обещания.
