Однажды конунг Магнус обедал на борту своего корабля. Вдруг какой-то человек пересек палубу и поднялся на полуют, где сидел конунг, отломил кусок хлеба и съел. Магнус посмотрел на него и спросил, как его зовут. «Меня зовут Торфинн». – «Так ты – ярл Торфинн?» – «Да, так называют меня на западе». – «По правде говоря, ярл, я думал, если нам доведется когда-нибудь встретиться, сделать так, чтобы никто никогда не узнал о нашей встрече; но после того, что произошло, я уже не смогу тебя убить». А ведь их разделяла вражда, которую они породили своими действиями. Торфинн разрушил все планы короля на подчинение себе западных островов, убив своего племянника Рёгнвальда Брусасона, который помогал там Магнусу осуществлять свои политические планы, и очень грубо избавился от приспешников короля.
Пища обладала той же силой, что и подарок, – она помогала выявить самые сокровенные мысли человека и его планы. Хмельное питье помогало человеку возвыситься и, наоборот, впасть в бесчестье, оно могло повысить самооценку человека, но и напустить на него всех злых духов и жестоко оскорбить его. Король оказывал гостю честь, предложив ему выпить вместе с ним и велев отнести ему рог с вином, пивом или брагой; из этого сосуда гости пили за здоровье друг друга. В Средние века, да и сейчас тоже, люди относились к заздравной чаше с большим уважением. Тот, кто не хотел обидеть молодоженов, должен был отпить из их заздравной чаши, как ее до сих пор называют крестьяне. Когда за столом сидят равные, они ревниво следят, чтобы от их предложения выпить никто не отказывался, и если кто-то отказывался принять рог с вином или демонстрировал свое неуважение, отпив всего лишь половину, то это воспринималось как смертельное оскорбление. Вождь всегда демонстрировал исключительную щепетильность в вопросах того, что ему подносили и кто предлагал ему выпить. Конунг Харальд посчитал оскорблением необходимость сидеть и напиваться в обществе сводного брата конунга Магнуса, Торира, и выразил свои чувства, сочинив презрительную вису, в котором намекал на низкое происхождение Торира.
Опасения простолюдинов, что во время хмельного пира их могут оскорбить, были очень сильны, и это показывает, что этот инстинкт имел глубокие корни в человеческом достоинстве. Когда шведские крестьяне, жившие в эпоху Просвещения, вскакивали с мест и хватались за ножи, если кто-то отказывался с ними выпить, они вряд ли могли объяснить, что их так разозлило, разве только приводили старую пословицу, которая появилась много веков назад и гласила, что тот, кто отказывается выпить с человеком, откажет ему и во многих других вещах.
Общая трапеза помогала разрешить все проблемы между людьми. Примирение враждующих не считалось окончательным, пока оно не было подтверждено совместным пиром. В 577 г. Гутрамн и Хильдиберт пили и ели вместе и расстались друзьями, поднеся друг другу богатые подарки. Языческие современники Адама Бременского, жившие на Севере, заключив союз, пировали восемь дней, а исландские саги часто рассказывают о том, как бывшая вражда превращалась в дружбу после обмена подарками, клятв во взаимной дружбе и приглашения на совместный пир.
Брак готовился с большой осмотрительностью и умением. Подготовка к нему предполагала несколько этапов: ухаживание за девушкой, помолвка, свадьба и введение молодой жены в дом, и каждый этап следовало закрепить распитием пива. Норвежские крестьяне, заключив временное соглашение, сначала собирались на «праздник пива», где обсуждались все связанные с брачной сделкой и свадебным пиром вопросы. Этот праздник устраивался в доме родителей невесты; здесь обговаривались все детали и происходила помолвка. Потом устраивался соответствующий пир в доме жениха, и только после этого происходила сама свадьба. По всей вероятности, крестьяне делали лишь то, что требовал от них старинный обычай.
После свадебной сделки наступало время брачных подарков; эта сделка закреплялась на свадебном пиру. Здесь, как записано в старых книгах, брак подтверждался per cibum et polum, то есть едой и питьем в доме жениха. На пиру объявляли, что сделка или оплата были закреплены с помощью vadium, или залога, который был внесен заинтересованной стороной. Пиры северных народов не были такими торжественными, как у южан; вероятно, это было связано с культом подарков-символов, который занимал такое важное место в германских законах; но на Севере он продержался гораздо дольше, чем сама вера в необходимость залогов. Без кружки пива, которая смягчала горечь расставания с только что проданным поросенком и усиливала радость от полученных за него звонких монет, крестьяне вряд ли могли бы вообще что-нибудь продать или купить, и, если у человека был больной желудок или голова, он должен был извинять себя такими словами: «Несмотря на это, сделка состоялась».
Чтобы перечислить все законные торговые сделки, которые требовалось «обмыть», нам пришлось бы составить список всех возможных сделок в германском обществе, а желание их «обмыть» зарождалось гораздо глубже, чем неясный импульс сделать то, что положено. Закон снова и снова называл пир в честь завершения сделки критерием ее законности. Исландские законы не признавали брак заключенным, если два клана не пришли к соглашению, которое было отмечено пиром, где присутствовало не менее шести человек. Шведы считали брак законным, если, по обычаю, на свадьбу приглашали всех родственников до третьей степени родства, то есть до тех родичей, с которыми поддерживали отношения. И снова, как гласит старый норвежский закон, третейским судьей должно было стать пиво, и сын признавался законнорожденным, если его мать была куплена за законные деньги невесты (мунд), а для свадьбы был приобретен бочонок пива, который распили в присутствии двух свидетелей со стороны жениха и двух – со стороны невесты, а также слуг и служанок.
В этом старом способе соединить людей было что-то уязвимое, поскольку он мог заставить людей стать такими близкими, что их малейшее действие под его влиянием превращалось в факт закона и права. С течением времени совместная трапеза стала обязательным условием договора, и это произошло только потому, что когда-то этот способ был опробован на личном опыте. Законность этого действия вытекала из того факта, что обе стороны ощущали в себе перемены и чувствовали правоту нового состояния; требовалось, чтобы большие чаши, от которых зависели важные решения, осушались до дна – благодаря этому закреплялось желание твердо соблюдать условия сделки. Люди знали, что опрометчивый глоток мог лишить человека самообладания или, по крайней мере, позволить другим повлиять на его волю и парализовать его силы, что исключало дальнейший прогресс всех действий. «Если бы мне только удалось найти клирика с луженой глоткой и угостить его, я бы знал, как с ним справиться» – так, вероятно, думал хитрый Меровинг Хильперик, когда во время своей встречи с Григорием Турским попытался уговорить его выпить с ним. Но епископ был настоящим тевтоном и знал, как уберечься от этого. «Давайте сначала утрясем все наши проблемы, а потом обмоем наше соглашение», или, если сформулировать эту мысль по-другому: «Наша совместная трапеза должна быть угодна Богу, не надо поддаваться требованиям плоти и забывать о его заповедях; поэтому, прежде чем я сяду с тобой за стол, ты должен обещать мне, что не будешь нарушать законов церкви».
В тот момент, когда человек протягивает своему противнику кубок и пьет с ним, он полностью отдается на его милость; на этих двух руках, которые касаются друг друга, принимая кубок, балансирует будущее, которое может разрушить любая недоговоренность, к несчастью для двух этих людей. После смерти ломбардского короля Аутари народ обратился в его вдове Теоделинде с просьбой принять на себя решение и выбрать в мужья сильного человека, который смог бы управлять королевством. Посоветовавшись с мудрыми людьми, она выбрала герцога Туринского Агилульфа и поспешила пригласить его на встречу. Они встретились в Лаумеллуме; поговорив с ним немного, Теоделинда велела принести вина. Она выпила первой и протянула кубок с оставшимся вином Агилульфу. Приняв кубок, он поцеловал ей руку, но она покраснела и, улыбнувшись, заметила, что тому, кто должен целовать ее в уста, не подобает целовать руку. Она велела ему встать и завела разговор о свадьбе и управлении страной.
