наши сведения об этом очень скудны, подробностей этой истории, взятых вместе с другими аллюзиями, вполне достаточно, чтобы завершить эту картину.
И все же, пытаясь понять последовательность идей в примитивной или классической культурах и перевести психологию, лежащую в основе этих идей, в современные формы, мы ставим телегу впереди лошади. Мы стремимся объяснять дух драмы привычными для нас методами, согласно которым воспоминания, хранящиеся в сознании людей, пробуждались с помощью внушающей силы, заложенной в форме драматического переживания мифа. Но то, что считается в нашем способе мышления второстепенным, является с классической точки зрения самым главным. Драма – это сама реальность, а воображение или воспоминание – это всего лишь отражение великих событий, представленных в драме.
Вероятно, демоны тоже были символически представлены в ритуальной драме, но по этому вопросу наша информация крайне скудна. Следует отметить, что ганд (gandr), колдовской посох, жезл или магический инструмент ведьм (метла, прялка) является в мифологии и, возможно, в ритуале синонимом демона. Этот посох принадлежит Змею Мидгарда, Ёрмунганду, и волку Фенриру, Ванарганду. Это имя содержит в себе намек на реку Ван, текущую в нижнем мире. На Госфортском кресте демоны изображены в характерной для них форме переплетенных широких лент, которые заканчиваются ощеренной пастью. Вполне возможно, что резчик выбрал эту орнаментальную модель, потому что она напоминала ему привычное изображение, виденное им в зале блота.
Сотворение мира
Жертвоприношение возрождало жизнь. Люди обновляли свою хамингью, или удачу, а это означало, что мир создавался заново, что «полезность», под которой понимались щедрость и плодородие природы, обретала новую жизнь. Благодаря блоту добрая земля со всеми ее прыгающими, летающими и тянущимися к свету творениями, небесами, солнцем и луной была избавлена от злых сил и не представляла опасности. На языке мифа это звучало так: мир отвоеван у великанов; он поднялся, свежий и сильный, благодаря их смерти. Нет сомнений, что северная драма включала в себя созидательный аспект, рождающий мир, клан или народ заново, как и в других религиях подобного типа. Это предположение подтверждается легендами, которые имеют явные признаки ритуальной драмы. Нашими знаниями о древней космогонии мы в основном обязаны рассказам Снорри в его «Эдде». Снорри, очевидно, переработал разнообразные легенды и создал всеобъемлющую историю мира; его история сотворения мира приняла формы гармонизированного текста в форме диалога конунга Гюльви, назвавшегося именем Ганглери, и Одина; но в целом черты легенд, на которых она была основана, хорошо сохранились.
В начале времени не было ни земли, ни неба, ни моря, омывающего берег, «лишь бездна зияла», называемая Гиннунгагап. С севера нависал ледяной Нифльхейм, где в туманной мгле бушевали жестокие бури. В центре Нифльхейма рокотал Кипящий Котел, Хвергельмир, из которого берут начало многочисленные реки. На юге пылал Муспелльсхейм, так в «Видении Гюльви» говорил о ней Третий, в ответ на вопрос заглавного героя: «Всего раньше была страна на юге, имя ей Муспелль. Это светлая и жаркая страна, все в ней горит и пылает. И нет туда доступа тем, кто там не живет и не ведет оттуда свой род. Суртом называют того, кто сидит на краю Муспелля и его защищает. В руке у него пылающий меч, и, когда настанет конец мира, он пойдет войною на богов и всех их победит и сожжет в пламени весь мир».
Прежде чем родились боги, Гиннунгагап покрывал лед: «Когда реки, что зовутся Эливагар, настолько удалились от своего начала, что их ядовитая вода застыла подобно шлаку, бегущему из огня, и стала льдом, и когда окреп тот лед и перестал течь, яд выступил наружу росой и превратился в иней, и этот иней слой за слоем заполнил Мировую Бездну». Теплый воздух из Муспелльсхейма растопил иней, покрывавший Гиннунгагап: «…Тот иней стал таять и стекать вниз, капли ожили от теплотворной силы и приняли образ человека, и был тот человек Имир, а инеистые великаны зовут его Аургельмиром. От него-то и пошло все племя инеистых великанов». Когда Имир спал, по всему его телу выступил пот. Из-под мышки его левой руки родились мужчина и женщина, а его правая нога породила сына на левой. Так появились инеистые великаны, которые со временем заполонили весь мир.
На вопрос Ганглери, где жил и чем питался Имир, Высокий поведал: «Как растаял иней, тотчас возникла из него корова по имени Аудумла, и текли из ее вымени четыре молочных реки, и кормила она Имира». Тогда сказал Ганглери: «А чем же кормилась сама корова?» Высокий говорит: «Она лизала соленые камни, покрытые инеем, и к исходу первого дня, когда она лизала те камни, в камне выросли человечьи волосы, на второй день – голова, а на третий день возник весь человек. Его прозывают Бури. Он был хорош собою, высок и могуч. У него родился сын по имени Бор. Он взял в жены Бестлу, дочь Бёльторна великана, и она родила ему троих сыновей: одного звали Один, другого Вили, а третьего Ве».
Когда боги выросли и набрались сил, они убили Имира; его кровь полилась потоками и затопила весь мир, и все инеистые великаны погибли в этом потоке. Только один Бергельмир спасся вместе с семьей, укрывшись в ковчеге. От него пошли следующие поколения великанов. Тело Имира боги бросили в самую глубь Мировой Бездны – так образовалась твердь земная; кости и зубы стали горами и камнями; кровь – реками и морями. Череп Имира стал небосводом: «Взяли они и череп его и сделали небосвод. И укрепили его над землей, загнув кверху ее четыре угла, а под каждый угол посадили по карлику. Их прозывают так: Восточный, Западный, Северный и Южный. Потом они взяли сверкающие искры, что летали кругом, вырвавшись из Муспелльсхейма, и прикрепили их в середину неба Мировой Бездны, дабы они освещали небо и землю. Они дали место всякой искорке: одни укрепили на небе, другие же пустили летать в поднебесье, но и этим назначили свое место и уготовили пути. И говорят в старинных преданиях, что с той поры и ведется счет дням и годам».
На вопрос Ганглери, как устроена земля, Один поведал: «Она снаружи округлая, а кругом нее лежит глубокий океан. По берегам океана они отвели земли великанам, а весь мир в глубине суши оградили стеною для защиты от великанов.
Для этой стены они взяли веки великана Имира и назвали крепость Мидгард. Они взяли и мозг его и, бросив в воздух, сделали облака».
Это краткое описание древней истории, когда обитаемая земля обретала свои очертания под влиянием враждующих сил жара и холода, представляет нам северный взгляд на природу. Люди, которые придумали эти легенды, слышали рев океана. Они видели голые склоны гор и ощущали на себе холодные порывы ветра, дующие с ледников. Их концепция сил, действующих в мире, однако, была основана не на абстрактных размышлениях и не на смутных теориях о гипотетическом состоянии вещей; не важно, включал ли в себя космогонический взгляд на мир элемент размышления или нет, он был утрачен и проясняется в образах, взятых из ритуальной драмы, неразрывно связанной с обрядом жертвоприношения. Картина ледников, сползающих с гор, словно «шлак, бегущий от огня», определенно появилась не благодаря стилистическому мастерству Снорри. Эта деталь встречается в легендах, которые он использовал для своего литературного описания. Более чем вероятно, что наблюдение, породившее метафору Снорри, заложено в самой основе норвежского космогонического мышления. Поместив поток Хвергельмир (Кипящий Котел) в центре Нифльхейма, оно демонстрирует точность утверждения, которое не только предполагает драматическую картину, но и напрямую демонстрирует взаимоотношения между ритуальным опытом и космогоническим мышлением по вопросу о том, какие силы участвуют в игре элементов мира. Фактически легенда была создана человеком, который видел, как столкновение огненной и водной стихий породило мир.
