Легенда о войне между богами не дает нам никаких намеков на ее происхождение. Лишь один луч исторического света пробивается сквозь мглу веков – мифические имена Фрейи. Среди хейти (эпитетов), приведенных Снорри в «Языке поэзии», два выделяются своей неординарностью: «Какие есть кеннинги Фрейи? Зовут ее «дочерью Ньёрда», «сестрою Фрейра», «женою Ода», «матерью Хносс», «владычицей павших», «владелицей палат Сессрумнир, кошек и ожерелья Брисингов», «богиней ванов», «девой ванов», «прекрасной в слезах богиней», «богиней любви». Эпитеты Фрейи – «богиня ванов» (Vana-goð), «дева ванов» (Vana-dis), а также известный из других источников – «невеста ванов» (Vana-brúðr) – указывают на то, что «ваны» первоначально было названием, которым обозначали народ, и было перенесено их бывшими врагами на их племенные божества.
Из саг мы знаем, что в Норвегии Фрейру поклонялись главным образом в районах, окружавших Тронхеймс-фьорд; в Исландию культ Фрейра принесли семьи, прибывшие из этой части Норвегии. Предположение о том, что легенды, возможно, отражают войны со шведскими королями, отгремевшие в этом регионе в незапамятные времена, не вполне достоверно. С давних времен народ Норвегии жил в тесном контакте со своими восточными соседями, но позже обратил пристальный взгляд на земли, лежащие по ту сторону моря. Родословные норвежских ярлов свидетельствют о том, что эти вожди поддерживали активное общение с южными королевствами, а также имели контакты с данами.
Разумеется, земледелие в северных краях распространилось не сразу и не повсеместно. Сельскохозяйственные обряды непрестанно перетекали с юга на север; фольклор крестьян Центральной и Северной Европы безошибочно указывает на то, что это проникновение продолжалось в течение всего Средневековья, когда христианство заменило древние верования, как в ритуальном, так и в интеллектуальном плане.
Однако наш материал слишком скуден, чтобы обосновать гипотезу, касающуюся происхождения и развития религии ванов, или проследить, какие изменения претерпел с течением времени культ Фрейра. По странному совпадению в англосаксонской рунической поэме сохранилось упоминание о драматической ситуации, подобной той, что описана в норвежской легенде: «Ингви первым среди восточных данов отправился на восток за море, его повозка следовала за ним». Эти строки, очевидно, изображают ритуальную сцену, а слова указывают на то, что лежащая в ее основе легенда, а следовательно, и драма включала в себя ссылку на исторические события в ритуале бога и его церемониальной повозки.
В наших попытках извлечь смысл из легенд нам мешает тот факт, что скандинавская мифология дошла до нас в упорядоченном виде – мифы оторвали от тех мест, где они родились, собрали в одном месте, сложили в некие системы и причислили к литературе. Если принять во внимание, что наши сведения в значительной степени получены из северонорвежских источников, это открытие не должно вызывать у нас удивления; в наших исторических документах, и прежде всего в «Книге о занятии земли», содержатся свидетельства о той роли, которую сыграли в духовной революции или, вернее, в культурной экспансии северные кланы этих регионов. Эти люди могут претендовать на звание викингов во многих смыслах, ибо они проникли в неохватный мир духа так же далеко, как и в неизведанные земли нашего мира; именно благодаря этим отважным переселенцам мудрость и идеалы их предков были перенесены за узкие границы этого народа и развились в формы, которые заняли свое место в мировой литературе. В некоторых легендах сохранились следы их обрядового происхождения. В мифе о Тьяцци Скади берет на себя роль ритуального мстителя, и в отношениях между асами и ванами она также выступает в качестве главного действующего лица; ее место в мире людей прочно утверждено в ритуальной родословной, которую Эйвинд Губитель Скальдов включил в «Перечень Халейгов», сказав: «…Вдвоем породили многих сынов Один и Скади».
