Глава 14
Страна несчастливых мертвецов
В армии мертвецов находим всех, в ком не хватало жизни. Здесь есть те, которые были несчастны по своей природе – слабосильные и увечные, трусы и дураки, ибо главным и основным условием удачи было крепкое тело и здравый ум. Даже в наше время крестьяне севера относили увечных к тому же несчастливому классу, что и воров и бесчестных убийц; а в древности предпринимались все меры, чтобы эти несчастные существа вообще не вступали в жизнь, поскольку любой телесный недостаток считался преступлением, а вовсе не несчастьем, как в наши дни. Были и такие, что родились удачливыми, но в один прекрасный день, когда они меньше всего этого ожидали, приходил великан и просовывал голову в самую середину их удачи. Или смерть настигала человека совершенно неожиданно, и он, безо всякого предупреждения, чувствовал, как его разлучили с душой. Было вполне достаточно потерпеть поражение в бою. Если сильный человек встречал того, кто сильнее его, и тот неожиданно сгонял его с земли и лишал удачи, то он опускался, не получая никакой помощи ни от кого, до положения обесчещенного и постепенно терял всю волю и силы и не мог вернуть себе прежнее положение. У потерпевших поражение в бою и взятых в плен все благородство вытеснялось рабским страхом и бездействием. В словах Фафнира, напомнившего Сигурду, что его отец погиб неотомщенным, а мать была взята в плен и стала рабыней, отобразились представления того времени: «Знаю: если б возрос / на груди у друзей, – / разил бы рьяно; / но, в неволе рожденный, / стал ты рабом / и робеешь, как раб»
[74]. Когда норвежский поэт, как истинный христианин, убежденный в том, что все на земле преходяще, ищет пример из жизни, чтобы показать фальшь богатства, он пишет: «Уннар и Севальди не верили, что от них может отвернуться удача, но они стали голыми и лишились всего», и мысль о своем собственном успехе заставляет его закончить этот стих такими словами: «И они убежали в лес, словно волки».
Поэтому нас совсем не удивляет та ярость, с какой ярл Хакон Младший отверг мысль о том, что он потерял свою удачу, когда Олав одержал над ним духовную победу, сказав: «Да, это правда, что твои родственники – люди красивые, но ваша удача (хамингья) закончилась». – «Нет, – ответил Хакон, – нет, нас победила не твоя удача, а то, что вожди всегда добивались победы по очереди; я ведь только что вышел из детского возраста, и мы не были готовы к обороне; мы не хотели войны, и вполне может статься, что в будущем мы окажемся удачливее вас». Захватывающая дух ярость, сквозящая в этих словах, выдает панический страх, который поселился в душе Хакона Младшего после прошлых поражений. С другой стороны, если бы гибель всех планов не была такой сокрушительной, то не существовало бы и такого парадокса, когда люди, потерявшие свободу, сохраняли часть своей удачи. «Она была прачкой королевы – то есть рабыней – но тем не менее удача ее не покинула», – говорится в норвежской версии саги об Альвхильд, наложнице Олава и матери Магнуса Доброго.
Гибель человека могла произойти и неожиданно, когда сила и удача каким-то необъяснимым образом его покидали и человек начинал понимать, что все его усилия напрасны. В описании короля Херемода, которое приведено в «Беовульфе», мы чувствуем все увеличивающуюся растерянность дружинников короля, которые наблюдали, как на его лице с каждым днем появляется все больше черт ничтожества: «А допрежде того Херемод / растерял храброту, / мощь души и рук, / и подпал под власть / адской силы, / и был погублен / злолукавым врагом, / – сокрушили его / бури бедствий / – стал он бременем / для дружины своей / и для подданных»
[75].
В поэме говорится, что Херемод «подпал под власть адской силы», поддался злым чарам Утгарда и закончил свою жизнь человеком, лишившимся чести.
В своде «Саг об исландцах» особняком стоит «Сага о Греттире», человеке, пустота в котором увеличивалась с самого детства. Он был силен и умен, бесстрашен и неутомим, но его мысли и дела всегда расходились между собой, и результаты были соответствующими. По-видимому, его неудачи начались еще тогда, когда он затеял войну с чудовищем по имени Глам. Умирая, Глам наслал на Греттира проклятие, предсказав, что все его начинания пойдут прахом. Но еще до этого судьбоносного события в облике Греттира появились отметки неудачника. Вот какие слова произнес Ёкуль, его дядя, перед битвой с чудовищем: «Правильно говорят, что удача – это одно, а доблесть – совсем другое, – а потом добавил: – Есть люди, способные кое-что предвидеть, но не умеющие уберечься от того, что они увидели». А гораздо раньше умные люди вроде Торарина Мудрого уже понимали, что от этого дикого парня с его железной хваткой надо держаться подальше. Он понял это тогда, когда его пасынок Барди принял участие в великом походе Греттира с целью отмщения. Мудрец Торарин сказал: «Да, это правда, что Греттир во многом превосходит других, и, если удача от него не отвернется, он не погибнет, но я не верю в его удачу; и было бы хорошо, если бы твое войско не состояло целиком из неудачливых людей». И Барди включил в состав своих воинов людей удачи.
Что касается Греттира, то все произошло именно так, как и предсказывал Глам. Однажды, в критический момент войны, Греттир спас жизнь и здоровье своим товарищам. Он переплыл фьорд в Норвегии и, добравшись до земли, принес огонь туда, где погибали его воины. Но, против своей воли, он привез с собой и неудачу, из-за которой у него в Исландии появилось много смертельных врагов. Когда он, весь покрытый снегом, ворвался в дом, люди подумали, что это великан, и набросились на него с палками и головешками из очага. Ему с трудом удалось спастись, но на его одежду попали дымящиеся угольки, от которых загорелась солома на полу, и утром от дома остался лишь дымящийся пепел. Среди сгоревших заживо были два сына Торира Скеггисона из Адальдаля, могущественного исландского йомена.
Греттир получил от конунга Олава разрешение очистить себя от подозрения, пройдя испытание огнем
[76]. Однако вместе с ним в этом испытании участвовало и его «несчастье»: в церкви, откуда ни возьмись, появился мальчишка и принялся поносить Греттира, называя его убийцей и русалочьим сыном. Рассердившись, Греттир хватил его кулаком, да так, что мальчишка упал замертво. Услышав об этом, конунг Олав покачал головой. «Ты – ужасно несчастливый человек, Греттир, злую судьбу твою уже ничем не исправить», – молвил он и отказался принять его в свою дружину. После этого Греттир опускался все ниже и ниже, к полному бесчестью, пока наконец не стал жертвой колдовства.
Рассказ о том, как Греттир все глубже погружался в бесчестье, является одним из самых выдающихся и убедительных примеров того, во что превращает человека страх смерти. Можно восхищаться смелостью и находчивостью разбойника, но никто не сможет изгнать из своей души мысль о том, что этот человек – негодяй и преступник.
