Похитителей скота ненавидели так же сильно, как убийц. Волк, крадущий скот, или скотий волк, – так в скандинавском законе называли конокрадов и похитителей скота. Это деяние было преступлением против чести, исландцы считали, что таких людей надо убивать на месте, но в определенных случаях наказывали кражу скота изгнанием из страны. В норвежских законах мы до сих пор находим указания на то, что человек, укравший скот, не может отделаться одним лишь штрафом; его изгоняли в леса без права возврата. А в датском законе Эйри было четко сформулировано, что за убийство домашнего животного полагается штраф в половину марки и что «это преступление, за которое штраф нужно платить королю».
Человек, способный на кражу и обман, особенно тот, что раз за разом оставался безнаказанным, в глазах древних германцев имел демоническую силу, считали их полутроллями и старались не вступать сними в открытый поединок, считая заговоренными. Чудовищ, вроде Гренделя и его матери, смертные герои могли победить лишь с помощью оружия, вырванного из рук врага или найденного в их логове. Северяне объясняли это явление так же, как и англосаксы, – во всем виновата не твердость костей, а колдовство, говорили они. О людях, которых не брало железо, и «заговоренных» предметах сложено немало сказаний. Так, в «Саге о Торстейне, сыне Викинга» глава семьи Коль Горбун, оборотень и колдун, с помощью заклинаний сделал себя и своих родственников совершенно неуязвимыми к любому оружию, кроме семейного меча Ангрвадиля («Приносящий горе»).
В саге о викинге Сварте по прозвищу Железный Череп, который спрашивал всех своих противников, знаком ли им Бладнир, можно легко распознать насмешку. Бладнир был фамильным мечом, который, когда Сварт последний раз слышал о нем, принадлежал его брату Аудуну, и Сварт всегда опасался, что однажды он будет пущен в ход против него. Ему нужно было выиграть время, если дело обернется подобным образом, чтобы использовать особое магическое заклинание, превращающее этот меч в безопасный предмет в руках грабителя. Но его в конце концов обманули, и, к несчастью, обманщиком оказался его собственный брат. Как-то раз Аудун отдал Бладнир своему другу Торгильсу; так случилось, что Торгильс остановился в одном доме, куда собирался приехать Сварт, чтобы встретиться с дочерью хозяина, и Торгильс охотно взялся почтить гостя. Ночью перед приездом ему неожиданно приснился его друг Аудун, который рассказал ему, что тревожится по поводу своего брата – шалопая, который странствует по округе, подвергая опасности честь дочерей всех порядочных людей. Победить его поможет Бладнир, если зарыть его в песок на месте боя и убедить Сварта, что никто не знал, что его рукоятка возвышалась над землей.
Многие люди в жизни поступали точно так же, как и Арнгрим в саге. Он разорил землю, которой владел король Свафрлами; когда они встретились на поле боя, Свафрлами был вооружен своим знаменитым мечом по имени Тюрвинг. Свафрлами набросился на Арнгрима, но тот заслонился щитом, меч отскочил от него и вонзился в землю. Арнгрим схватил Тюрвинг и нанес королю смертельную рану. Поэтому предположение о том, что такая смерть могла лишить его семью надежды на отмщение, было не лишено основания («Сказание о мече Тюрвинге»).
Глава 2
Меч, приносящий победу
Чтобы оружие разило врагов, нужно, чтобы в нем была заключена удача, иначе оно будет совершенно бесполезным. Удачу меча составляли острота, красота, удобная рукоять и, конечно же, самое необходимое свойство победы – быстрота. Однажды, когда Ёкуль из Озерной долины оказался под действием очень сильного колдовства, он с удивлением обнаружил, что его меч, фамильное оружие по имени Эттартанги, подвел его – он ударил им со всей силы, но не смог ранить врага. Ёкуль с удивлением посмотрел на клинок и спросил: «Неужели тебя покинула удача, Эттартанги?» Та же самая история произошла и с Хрунтингом, мечом Беовульфа, когда он сражался с матерью Гренделя, – впервые в жизни меч подвел его, Хрунтинг утратил честь, удачу и силу.
Корабль тоже должен обладать удачей, чтобы ходить по морям: он должен как можно лучше использовать ветер – и во время лавирования, и тогда, когда дует попутный ветер; его корпус не должен пропускать воду или садиться на мель. Семья Ватнсдаля имела прекрасный корабль, отвечавший всем этим требованиям. Его подарил Ингимунду король Харальд. Этот корабль назывался «Стиганди» («Умный пешеход»); его паруса очень хорошо держали ветер, и он был очень устойчив.
Но мы знаем, что мечи бывают разными. Некоторые можно было с полным правом называть оружием победы, как это делал Беовульф. Такие мечи обеспечивали владельцу победу в любом бою. В сагах мы находим такие описания: «Именно его меч принес ему победу в бою», или «он пробивал сталь, словно ткань, никогда не ржавел, и, кто бы им ни владел, он всем приносил победу в бою или в поединке». Несомненно, копья и мечи притягивали победу, а корабли – попутный ветер, и тот, кто приобретал их в качестве приза, обогащал себя новыми счастливыми свойствами. Отсюда желание добывать вещи из могил и курганов; их раскапывали и, если нужно было, заключали сделку с могильными жителем – так гласят саги, – чтобы завладеть старым проверенным оружием, гарантирующим победу. Прекрасный меч Скофнунг («Пламя Битвы»), который был гордостью Скегги из Мидфьорда и сыграл определенную роль в судьбе его потомков, был найден в могиле самого Хрольва Жердинки. Этот меч был столь яростным, что никогда не возвращался в свои ножны, не пронзив живую плоть; нанося удар, клинок громко пел, и ни одна рана, нанесенная им, не заживала. Но, с другой стороны, у него были свои причуды: он требовал бережного обращения, не переносил, когда солнечные лучи светили на его навершие и отражались в рукояти, обнажать клинок в присутствии женщин также не следовало.
Павел Диакон в «Истории лангобардов» поведал, что Гизельберт, герцог Вероны, вскрыл гробницу короля Альбуина, вынул его меч и другие сокровища, а потом похвалялся, что получил все это самолично от самого Альбуина.
Но не следует думать, что с таким сокровищем мог управиться любой человек; зачастую меч вел владельца в бою, а тот просто следовал за ним. Скирнир получает от Фрейра меч, «разящий ётунов род, если мудрый им бьется»
[89]. В поэме «Беовульф» описан верный спутник витязя: «Меч с рукоятью, / старинный Хрунтинг, / лучший из славных / клинков наследных / (были на лезвии, / в крови закаленном, / зельем вытравлены / узорные змеи); / в руке героя, / ступить решившегося / на путь опасный, / на вражью землю, / тот меч не дрогнет – / не раз бывал он, / клинок остреный, / в работе ратной». Наделенное силой удачи оружие передавалось бойцу с предупреждением, что только «умелый и бесстрашный человек» может им пользоваться.
Особое значение придавалось гармоничным отношениям между вещью и тем, кто ее использовал. Ингимунд однажды решил испытать «Стиганди»; он хотел проверить, сможет ли корабль лететь по волнам в его отсутствие. Корабль прошел это испытание с честью; команда, вернувшись из Норвегии, не могла на него нахвалиться. Но бывали случаи, когда судно и оружие отказывались служить человеку. Так произошло с кораблем Олава Трюггвасона под названием «Великий змей», который после смерти Олава отказался подчиняться рулю. Всегда возникал вопрос: хватит тому или иному человеку умения правильно «взять» оружие, знает ли он его удачу и уважает ли ее, иными словами, смогут ли боец и меч найти общий язык. Когда Кормак попросил Скегги одолжить ему меч Скофнунг, тот не хотел этого делать по той простой причине, что сомневался в Кормаке. «Ты – очень вспыльчивый человек, а Скофнунг – холоден и строг». Меч и Кормак не смогли «договориться» и оба пострадали из-за своей несовместимости («Сага о Кормаке-скальде»).
