Мэтт вспомнил застывшую улыбку Джима Бикса и его кровь цвета машинного масла. Может, все еще хуже.
Может, бревном-кормушкой был Джим.
Что-то новое росло внутри его пустой оболочки.
Возможно, бревном-кормушкой была и Лиллиан.
Все они.
Глава 14. Кража со взломом
Бет Портер уже привыкла видеть по ночам Артефакт и почти перестала обращать на него внимание. Он встал в один ряд с повседневными темами, которые обсуждали по телевидению, вроде войн и экономики. Сделался настолько же несущественным. В Бьюкенене никто не воевал, экономика сводилась к числу нанятых или уволенных работников целлюлозно-бумажной фабрики, а Артефакт был источником света в небе, безобидным, как уличный фонарь.
По крайней мере, так было.
Теперь Бет пришлось признать, что все менялось. Начались… страшные дела.
Она провела вечер пятницы у Джоуи Коммонера, а потом они решили устроить кражу со взломом.
Джоуи жил с отцом, разведенным строительным подрядчиком. В июле отец Джоуи на два месяца уехал по работе в Сиэтл, прихватив с собой подружку — наборщицу родом из Канады, которая работала секретаршей в фирме по изготовлению гипсокартона. Дом на все лето оказался в полном распоряжении Джоуи.
Прошел День труда, но Джоуи до сих пор не знал, когда вернется отец. После Контакта его старик звонил трижды, но Джоуи не рассказывал, о чем они говорили. Бет знала: Джоуи тоже немного боится того, что началось после той лихорадочной пятничной ночи.
Они сидели в подвале, где у Джоуи была своя комната с ванной и даже небольшой кухней, смотрели взятый напрокат фильм и курили травку.
Джоуи был умеренным курильщиком. К наркотикам он относился с необъяснимой опаской и дымил только раз в неделю, обычно по пятницам. Поэтому он и приезжал в «Севен-Илевен» за пирогами и мороженым. Марихуана, разогретые в микроволновке вишневые пироги и ванильное мороженое — такими были пагубные пристрастия Джоуи. После знакомства с Бет он пригласил ее разделить все это с ним. Она согласилась, когда перевелась в дневную смену.
Сама Бет тоже осторожничала с наркотиками. Несмотря на заработанную в старшей школе репутацию, она не слишком стремилась преступать закон… по крайней мере, тогда. Но вскоре она поняла, что пятничное курево — не худшая привычка Джоуи. И наименее страшная. Накурившись, Джоуи Коммонер становился более понятным, в чем-то более человечным. Он расслаблялся, смеялся над кинокомедиями, они вместе лопали вишневые пироги с мороженым, пока не краснели губы, и в конце концов занимались любовью. Когда Джоуи накуривался, то занимался с ней любовью. В другое время они просто трахались.
Поэтому Бет с нетерпением ждала пятницы и наверняка получила бы удовольствие и в этот раз, если бы не новости по телевидению.
Фильм закончился, и, пока Джоуи перематывал кассету обратно, включился обычный канал. Там показывали, как где-то в Европе раскрывается октаэдр.
Бет отложила свой вишневый пирог, а Джоуи едва не выронил свою винтажную курительную трубку из голубой пластмассы, которую отжал у кого-то из двоюродных братьев. Разинув рты, они вместе уставились на экран.
— Срань господня, — вырвалось у Джоуи одновременно с трепетом и ужасом.
Бет успела хорошенько накуриться, и крупный план «помощника», как называл его диктор, весьма впечатлил ее. В выпускном классе школы они рассматривали через микроскоп хлебную плесень, и теперь, словно наркотическое откровение, в голове всплыло слово «спорангиофоры», которое она никак не могла вспомнить на экзамене. Так назывались черные веретенообразные штуковины в плесени, именно на них были похожи эти самые «помощники». Толпа спорангиофор заполонила весь экран. «Скоро они придут и к вам», — говорил диктор.
Это было уже чересчур. Джоуи выключил телевизор и отвернулся от него.
Джоуи предпочитал не верить в то, что происходило вокруг. Взять хотя бы его хобби — электротехнику. Он сам мастерил звуковую аппаратуру, радиоприемники и все в таком духе. Поначалу Бет это изумило, ведь она, как и большинство окружающих, считала Джоуи туповатым. Оказалось, что схемы и диаграммы он понимает лучше, чем английский язык. В углу его подвальной комнаты всегда валялись провода и детали, частенько пахло припоем. Но потом Бет поняла, что Джоуи — не просто умелый мастер. Для него хобби было стеной, крепостным рвом, навесом, за которым можно укрыться от всего, что его пугало. Даже от Бет.
Теперь, испугавшись увиденного по телевизору, он засуетился. Бет почувствовала: ему хочется, чтобы она ушла. Тогда бы он смог замочить очередную плату в сульфате алюминия или сделать еще что-нибудь.
«Нет, на хрен, только не сегодня», — подумала Бет.
В этот день она не хотела оставаться одна.
Тут ей пришла в голову мысль куда-нибудь вломиться.
Она решила, что так сможет удержать его внимание. Раньше Бет относилась более или менее равнодушно к вниманию Джоуи. А теперь вдруг почувствовала, что жаждет его и ничего не может с этим поделать. Соперниц у нее не было; Джоуи не проявлял особого интереса к другим девушкам, если не считать ту проститутку из Такомы. Ей приходилось соперничать с темным лесом в голове Джоуи, где тот любил блуждать и куда Бет не могла войти.
Вандализм на кладбище в прошлом месяце ему понравился — почему бы не устроить нечто подобное, только еще более отчаянное? Кражу со взломом?
Она предложила. Джоуи задумался.
— А к кому вломимся? — спросил он.
— К Ньюкомбам, — внезапно придумала Бет. — Знаешь дом на Вью-ридж, с двумя фигурками жокеев снаружи? Боб Ньюкомб был начальником моего отца на фабрике. В августе свалил с семьей отдыхать в Мексику. Отец говорит, нужно быть идиотом, чтобы ездить в Мексику в августе.
— Долгий у них отпуск, — заметил Джоуи.
— Может, они там и останутся.
Из-за Контакта. Но вслух Бет этого не сказала.
— Два жокея и сад с солнечными часами? — уточнил Джоуи.
— Он самый.
— Бет, я в жизни не видел более дурацкого дома.
— У них наверняка есть что-нибудь ценное.
— А что нам надо?
— Хрен его знает!
— Все сбыть не получится. Ты знаешь, как сбывать краденое?
Бет не знала.
— Можем просто перевернуть там все вверх дном. Взять, что понравится. Магнитофон, например. Или фотоаппараты. — Джоуи постепенно проникался идеей. — Или даже видеокамеру, если есть. Хотя раз они путешествуют, то наверняка взяли с собой.
Он загорелся. Включился, как лампочка.
Внутри Джоуи бил неиссякаемый родник беспокойного буйства, и Бет нашла способ черпать из него… это было странное умение, настраивать Джоуи Коммонера на мелкие преступления, и Бет далеко не всегда гордилась им.
