— Правда? — Рэйчел посмотрела на воду. — А ты их видел?
— Нет. И никто из моих знакомых тоже. Этой байке уже полвека, но люди до сих пор надеются их увидеть.
Рэйчел с улыбкой кивнула.
Подошел Артуро. Принял заказ и отправился на кухню сквозь заросли декораций: сомбреро, револьверные ремни, керамические фигурки.
— Ты знала, что будет открыто, — заметил Мэтт. Рэйчел кивнула. — Ты все знаешь. Не только ты, но и другие люди тоже. — Он повторил официальную статистику, которую узнал от Тома Киндла: один на десять тысяч. — Рэйчел, как это удалось подсчитать?
— Приблизительно так и есть, — задумавшись, ответила дочь.
— Ладно. Но как это выяснили?
— А, я просто… переключаю передачи.
— Что-что?
— Ну, я это так называю. Это нужно, чтобы подсоединиться. — Рэйчел замешкалась. — Пап, ты правда хочешь знать подробности?
— Да.
— Странно.
— Рэйч, я уже смирился с этим.
Ее взгляд как бы сказал: «Ну ладно… раз ты настаиваешь».
— Дело в неоцитах, — сказала она. — Они служат также чем-то вроде передатчика. Проводят невидимые линии между людьми, между людьми и Артефактом.
— Что-то вроде телепатии?
— Вроде того. Но не совсем. Это информационные линии. Странники считают, что для познания не должно быть преград. Личная жизнь каждого человека остается неприкосновенной, а вот информацией нужно делиться.
— Какого рода информацией?
— Вообще-то, любой.
— Например?
— Ну… предположим, я хочу уехать отсюда в Чикаго. Раньше мне пришлось бы воспользоваться картой, чтобы узнать дорогу. Теперь я просто знаю, как туда добраться.
— Но ты же никогда там не была.
— Нет, но я знаю это не по своим воспоминаниям, а по воспоминаниям другого человека. Того, кто изучал карту. Это не мои собственные познания, но я могу получить к ним доступ в случае необходимости.
— Значит, достаточно просто вспомнить?
— Не только, но по ощущению — именно так. Наверное, это сродни обмену данными с помощью компьютеров. Но кажется, будто мы просто вспоминаем. Тебе действительно нужно приложить умственное усилие, хорошенько подумать. Переключить передачу. И потом ты… вспоминаешь.
— А если нужно вспомнить нечто сложное? Квантовую теорию? Или то, как проводить нейрохирургическую операцию?
Рэйчел нахмурила лоб, и Мэтт решил, что она снова «переключает передачи».
— Можно, — ответила она, — но все должно быть организованно. В мире Странников информация общедоступна, но функционально структурирована. Нужно все делать по порядку. Что толку знать, как, например, вывести классическую амплитуду вероятности из квадрата модуля комплексного числа, если ты не знаешь физических понятий «модуль» и «амплитуда»? Знания доступны, но, если хочешь что-то выяснить, жуй по кусочку. Как этот салат. Спасибо, Артуро.
— Пожалуйста. Будете что-нибудь пить?
— Колу, — ответила Рэйчел.
— А вы, сэр?
— Что угодно.
У Мэтта пересохло во рту.
— Не хотела тебя пугать, — сказала Рэйчел.
— Ты и не напугала. Скорее удивила.
— Я и сама нередко себе удивляюсь.
Ужин прошел в неловкой тишине. Мэтт замечал, что Рэйчел поглядывает на воду — ищет орлов. Стоит начать, и уже не остановишься.
— Ты все равно кажешься грустным, — сказала она, когда Артуро принес ему кофе.
— Правда?
— Ты ненадолго повеселел. Когда мы поговорили. Но совсем чуть-чуть. Из-за того, что происходит?
— Потому что тебя у меня крадут. Ты права, я рад, что мы поговорили. Но это ведь ничего не меняет? Скоро ты отправишься туда, куда мне дороги нет.
— А разве было бы иначе? Если бы я уехала в колледж, или…
— Это не то же самое. Я понимаю, что ты не осталась бы навсегда подростком. Поступила бы в колледж, может быть, вышла замуж, начала работать… Разумеется, твоя жизнь изменилась бы. Но, господи, это ведь совсем другое. Если бы ты училась в колледже, я все равно мог бы тебе звонить. А теперь… где гарантия, что через год мы с тобой сможем общаться?
Рэйчел отвела глаза.
— Сколько у нас осталось? — спросил Мэтт. — Несколько месяцев?
Она задумалась. Ее взгляд метнулся к окну, к спокойной воде гавани.
— Может, несколько месяцев. Может, меньше.
— Ты меня покинешь?
— Да.
— Полностью?
— Да.
— Куда ты отправишься? Когда?
— Это… еще не совсем ясно.
Мэтт смял салфетку и бросил на тарелку.
— Папа, я ведь чувствую то же самое. Ты сделал свой выбор. Я тоже могу укорять тебя за это.
— Что?
— Когда-нибудь ты умрешь. А я — нет. Но все могло быть иначе.
Обратно они ехали вдоль залива.
— Ты знаешь, что я хочу спасти этот город, — сказал Мэтт дочери.
— Слышала.
— Думаешь, не получится?
— Не… уверена.
— Рэйчел, послушай. Если тебе что-нибудь известно о будущем, о том, что может случиться с городом, со всей нашей планетой, то скажи. Я не смогу подготовиться к тому, чего не могу даже представить.
Она надолго замолчала.
— Пока все будет идти своим путем, — ответила она наконец. — Может, до зимы. Потом… люди начнут исчезать.
— Исчезать?
— Покидать физические оболочки. Папа, да, я понимаю, звучит ужасно! Но на самом деле это не так. Совсем не так.
— Хорошо, Рэйчел. Что случится с этими людьми?
— Они переместятся на Артефакт. По крайней мере, временно.
— Почему временно?
— Потому что вскоре у нас появится отдельное место проживания.
— То есть… людской Артефакт?
— Да, нечто подобное.
— А зачем? Чтобы покинуть планету?
— Может быть. Папа, это еще не решено. Но о судьбе планеты нужно серьезно задуматься. Мы ей сильно навредили. Странники уже приступили к уборке. Избавились от кое-каких наших «новшеств». Почистили воздух от углекислого газа…
— Они это умеют?
— Да.
— Значит, люди исчезнут, — произнес Мэтт. — Бьюкенен опустеет.
— Исчезнут не все. По крайней мере, не все сразу. В краткосрочной перспективе… слушай, как называются такие дни? Бабье лето? Последний погожий денек в году. Последняя возможность попасть на бейсбольный матч или погулять в парке. Вот я думаю, что ближайшие четыре-пять месяцев будут для нас своего рода бабьим летом. Последней возможностью погулять по Земле в собственной шкуре.
