[4] «Авторитетной [точкой зрения] является то, что человек, отозвавший претензии, не может заявить те же претензии вновь. Судья не должен признавать эти претензии действительными, если он благонадежен». «Хамави шарх-и Ашбах»
[860]
[5] «Не следует рассматривать претензии после полного отказа от них». «Ашбах»
[861]
[6] «И если ответчик говорит, что [истец] уже полностью отказался от своих претензий, первым приносит клятву истец, ибо он клянется, что спор разрешен; и именно на это [должны полагаться] судьи нашей эпохи». «Тимурташи»
[862]
[7] «Свидетельство об урегулировании спора [выступает] в качестве доказательства в случае взыскания собственности». Мавлави Фахр ад-Дин
[8] «В случае [прежнего] отказа от обвинений истец первым должен приносить клятву». «[Фатава]Кази-Хан»
[9] «Зухр ад-Дин говорит: „В случае [прежнего] отказа от обвинений именно истец должен первым принести клятву“». «Фусул-и Уструшани»
[10] «Клятвопринесение является правом истца; не следует клясться прежде человека, начавшего спор». «Нихайа»
[863]
[11] «[Приказать кому-либо принести] клятву – право судьи и лица, начавшего спор». «Джами‘ ал-Румуз»
[864]
Данная фетва значительно отличается от фетвы Ма‘рифат-Ай и Истам-Ай. Во-первых, в ней два вопроса; впрочем, лишь на первый из них муфтий дал утвердительный ответ, и поэтому лишь первый вопрос интересен для наших целей. Второй вопрос в иной формулировке приведен на обороте документа, под ним – положительный ответ
[865]. Тем не менее данный вопрос не рассматривался муфтиями, заседавшими в суде, так что здесь мы не будем его обсуждать.
Первый ответ состоит из двух частей. Первая часть содержит три констатирующих утверждения об исках, поданных против Муллы ‘Абд ал-Вахида. Согласно данным утверждениям, вдова Биби-Му’мина уже объявила свой прежний иск недействительным, поскольку получила от Муллы ‘Абд ал-Вахида сумму денег. Так же дело обстояло с иском ‘Абд ал-Хашима, брата ответчика: он тоже отказался от претензий на указанную собственность в обмен на компенсацию в виде еще одной доли наследства. Однако правовое заключение также гласит, что сестры Ма‘рифат-Ай и Истам-Ай находились в том же положении, что и другие два истца, поскольку и они в обмен на некоторую сумму денег освободили Муллу ‘Абд ал-Вахида от обязательств, связанных с принадлежащими им долями наследства. Вторая часть правового вопроса может быть сформулирована следующим образом: если участник дела не может представить доказательство отказа от претензий, имеет ли он право выдвигать встречный иск, основываясь на факте данного отказа?
Писец, составлявший фетву, однако, не прибег к столь прямолинейной формулировке. Сперва он пишет предложение в утвердительной форме: «…заявление ответчика <…> должно [считаться] обоснованным и законным встречным иском». Вопрос был поставлен лишь после этого утверждения: «Не так ли?» (йа на?). Данная формулировка риторического вопроса соответствует артикулированной в ривайате точке зрения, что встречный иск Муллы ‘Абд ал-Вахида является законным. Писец записал вопрос таким образом, хотя он и знал, что ответчик не может предоставить доказательства в поддержку встречного иска (ба-‘адам-и ибра’). Если бы данная фетва смогла убедить суд в правоте ответчика, то иск сестер против Муллы ‘Абд ал-Вахида вовсе бы не подлежал рассмотрению. По всей вероятности, писец знал, что составляемый им текст носит сугубо риторический характер. Если данный ривайат и мог убедить суд в правоте его клиента, то уж точно не основываясь на цитатах из юридических источников. Лишь часть из них в действительности поддержала заключение, основанное на ривайате. В этих цитатах (1–7) утверждается, что если произошло освобождение от обязательств, то судье не следует приводить ответчика к клятве; полюбовное же урегулирование спора в прошлом считается доказательством законности встречного иска, оспаривающего взыскание сестрами имущества. Другие цитаты (8–11), очевидно, были добавлены позже, поскольку они относятся ко второму вопросу. Однако мы не видим ни одной цитаты, которая бы утверждала, что встречный иск, основанный на свершившемся факте отказа от претензий к ответчику, не требует предоставления документа об отказе, чтобы быть законным. Вместо этого правовед, подбиравший цитаты, перевел с арабского на персидский цитату из знаменитого османского юридического трактата – ту же цитату, которая была включена в исковое заявление Муллы ‘Абд ал-Вахида. Однако писец изменил смысл оригинала. Цитата на полях искового заявления гласит: «ла тусма‘у ал-да‘ва ба‘д ал-ибра ал-‘амм», то есть «заявление не подлежит рассмотрению после полного отказа от претензий». Персидский перевод данной цитаты в ривайате выглядит так: «да‘ва <…> ки ибра’-и ‘амм <…> намуданд <…> ба-‘адам-и ибра <…> ла тусма‘у», то есть «после отказа от претензий при отсутствии такового [документа] заявление не подлежит рассмотрению». Несмотря на очевидное искажение смысла, пять самаркандских муфтиев приложили к ривайату печати и написали положительный ответ (башад). По всей видимости, правоведов подкупили; и все же этот документ не прошел проверку в суде. Муфтии, рассмотревшие данное правовое заключение, не могли не заметить ошибок аргументации. Поэтому они постановили, что в документе приведены ошибочные доводы, и рекомендовали казию вынести решение в пользу сестер. Если бы не копия судебного решения в казийской книге, нам было бы очень сложно понять, что не так с фетвой Муллы ‘Абд ал-Вахида.
