1.3. Ханский суд
Обычно ханский суд старался разрешить конфликт, не прибегая к вмешательству казиев. Как показывает переписка ханов с их прямыми подчиненными, основной заботой ханского суда было наискорейшее разрешение конфликта и возмещение убытков. Однако ханы, разумеется, осознавали, что ответчики могут и не быть согласны с предложенным решением. Поэтому, в случае если ответчик отрицал предъявляемые претензии, суд предписывал истцам обращаться к казию.
Ниже в качестве примера приведено письмо (мактуб) эмира Хайдара (годы правления: 1800–1826) местному хакиму. Эмир приказывает хакиму лично принять решение по делу, если только стороны спора не потребуют провести отдельное судебное разбирательство:
Да будет известно оплоту славы, сокровищу эмирата и избраннику ханов, Мухаммаду Хакиму Бий Михтару, что деревенские жители [фукара] напали на некоего ‘Алима Бабу и оскорбили его честь. Упомянутым [сторонам] следует приказать явиться, а доброе имя [‘Алима Бабы] требуется восстановить. Если они потребуют судебного разбирательства [агар анха харф-и шар‘и гуйанд], их надлежит направить к казию, который рассудит стороны [мудда‘и мудда‘а ‘алайх мурафа‘а кунанд]. Да пребудет с тобой мир!
[185]
Вот так эмир Хайдар реагировал на адресованные ему прошения. Другие бухарские правители поступали похожим образом. К примеру, эмир Насрулла (годы правления: 1827–1860) приказал Бий Мухаммаду Хакиму Бий Кул кушбеги поступить с делом о неуплате долга следующим образом:
Да будет известно отраде визирства, сокровищу эмирата, мужу благородного звания и должности, Бий Мухаммаду Хакиму Бий Кул кушбеги, что некий Курбан-бай, араб, является должником [карздар] Хана Бахадура Афгана. Хотя он и имеет во владении земельный участок, как указано в документе, он не хочет продать его по справедливой цене, чтобы выплатить долг. Ты должен вызвать его и рассмотреть дело [байад ки хазир карда бинид]. Если все обстоит так, как говорят, ты должен передать его землю посреднику, Мулле Зу ал-Фикару, по справедливой цене. Если [он потребует] судебного разбирательства, ты должен поступить, как велит закон [агар харф-и шар‘и ваки‘ шавад хами-йи шар‘ шавид]
[186].
Примечательно, что в двух вышеприведенных отрывках обязанность по разрешению спора возлагается на лиц, не занимающих юридической должности: эмир Хайдар отправил записку своему михтару, а эмир Насрулла отдал приказ кушбеги
[187]. При правлении эмира Музаффара прошения чаще всего передавались на рассмотрение человеку по имени Саид Мирак, занимавшему должность ясавул-и ‘улама’. Жалобы касались широкого спектра правонарушений в области уголовного и гражданского права. К примеру, мы читаем, что в один из дней месяца мухаррам 1282 года (мая – июня 1865 года) Саид Мирак получил сообщение из ханского дворца о двойном убийстве. Некий Курбан-бай убил жену и своего младшего брата, застав их за незаконным сношением (кар-и на-машру‘). Мать жены вместе с другими надежными людьми (адаман-и халис) озвучила иную версию. Она рассказала, что Курбан-бай с братом поссорились по дороге домой, и в пылу ссоры произошло убийство; лишь после этого Курбан-бай вошел в дом и убил жену. Ханский дворец отдал приказ Саиду Мираку провести расследование, установить истину и отчитаться. Дальнейшие инструкции гласили, что если ясавул-и ‘улама’ установит, что Курбан-бай действительно убил двоих, увидев их за незаконным сношением, то следует приговорить убийцу к выплате компенсации за кровь; в данном случае было бы необходимо оформить соглашение о мирном урегулировании конфликта. Если же убийство произошло при других обстоятельствах, то ясавул-и ‘улама’ должен был перейти к официальной судебной процедуре
[188]. Обычно Саид Мирак не занимался делами об убийстве; чаще всего он получал приказы разобрать более обыденные дела, к примеру о неправомерном присвоении вакфного имущества
[189] или же об опеке
[190].
Если воспринимать изложенные письменные приказы буквально, то становится ясно, что ханский дворец выполнял функцию суда справедливости. Это означает, что при разрешении конфликтов он не прибегал к более формальной системе судопроизводства, которой пользовались казии. Как описывалось в предыдущем разделе, ханский суд либо разрешал споры напрямую в процессе слушания под председательством самого правителя, либо же направлял стороны к специалисту по разрешению конфликтов. Так, ханский дворец часто приказывал служителям направить стороны к казию, в случае если ответчик станет отрицать (инкар) обвинение. Представители ханского суда (служители, хакимы, старейшины) и казии воплощали некоторый дуализм: первые обеспечивали быстрое разрешение конфликта, вторые же предлагали более длительную процедуру судопроизводства. Однако будет неверным называть данную ситуацию правовым разнообразием. По крайней мере, с точки зрения просителей, приходивших к хану, множественность инстанций не воспринималась как разнообразие судов, поскольку и суд хана, и казийские суды осуществляли правосудие в рамках одной правовой системы – шариата. Особенно отчетливо это видно в тех случаях, когда ханский суд передавал дела, поданные напрямую во дворец, на рассмотрение казиев. Обратимся же к этим случаям.
1.4. Казии в роли обвинения
Подача прошения в ханский дворец могла привести к вмешательству профессиональных судей. Однако судья, вне зависимости от чина, мог проводить разбирательство по делу лишь после того, как ханский дворец выразит согласие на расследование
[191]. Как и Саид Мирак, казии получали от ханского дворца указания по работе с делами: к примеру, сверху мог поступить приказ вынести решение об уплате денежной компенсации или же о введении запрета на клевету
[192]. На бухарском бюрократическом языке эти указания назывались амр-и ‘али — инструкции ханского суда, которым назначенные судьи следовали вне зависимости от занимаемой ими должности. Оповещение должностного лица о приказе происходило на особой публичной церемонии, во время которой правительственный указ передавался лично в руки получателю. Последний, как и в случае с грамотой о назначении на должность, целовал документ, тер его о глаза и заправлял в тюрбан (табаррук-нама-и кирами ра бусида ба-чашманам малида тадж-и сар намуда). Человек, получивший приказ, в буквальном смысле «носил его, как корону». Данную процедуру, как мы увидим ниже, совершали и казии, когда им отдавался приказ разобрать какое-либо дело. Символический смысл церемонии заключается в том, что получение такого приказа от хана было очень почетно
[193]. В следующем примере приводится подробное описание процедуры получения приказа в контексте конкретного судебного разбирательства. Здесь мы видим, что и женщины могли обращаться напрямую к правителю, требуя судебного разбирательства. Мы также видим, что казии могли выступать в роли обвинения, следуя инструкциям ханского дворца.
