Как утверждалось выше, переписка казиев с эмиром и его визирями отчетливо демонстрирует, что работники правовой сферы эмирата всегда были обязаны отчитываться перед центром. Например, сохранились письма, в которых казии отчитываются перед эмиром о процедуре снятия показаний и, соответственно, о возможности доверять тому или иному свидетелю. Эта доказательственная процедура проходила следующим образом. Сначала казий оповещал главного визиря (кушбеги) о том, что одна из сторон дала показания во время слушания. Вслед за этим бухарская канцелярия отдавала приказ другому судье
[203] (в некоторых случаях – кази-калану)
[204] проверить достоверность (тазкийа) доказательств, представленных свидетелями
[205]. Тот выяснял, насколько честны свидетели, и сообщал полученную информацию бухарской администрации
[206]. Казий же, проводивший слушание по делу, ожидал дальнейших указаний из центра.
Казалось бы, бесконечная переписка между казиями и канцелярией эмира была не более чем пустым театром, где правоведы на бумаге разыгрывали подобострастное почтение к государю, а по факту просто продолжали делать свою работу, не дожидаясь разрешения правителя. Однако это является заблуждением. За пустую растрату чернил и бумаги казиям было бы сложно отчитаться; судя по огромному числу записей, накопившихся к моменту российского завоевания в мусульманских канцеляриях, от этой идеи можно отказаться сразу. Вместо этого давайте обратим внимание на имеющиеся архивные доказательства. С одной стороны, они демонстрируют, что независимая деятельность казиев со временем подвергалась все более суровым ограничениям. С другой стороны, архивные документы проливают свет на систему обвинительной власти, в рамках которой судебные расследования и другая деятельность казиев происходили, как правило, с санкции государства. Возможно, наиболее явно эта тенденция была представлена в Хорезме. Когда в 1910 году случился неурожай
[207], Саид Ислам Ходжа, главный визирь при Исфандияр-хане (годы правления: 1910–1918), отправил казиям Астаны (небольшого города в 16 километрах от Хивы) особый приказ. Согласно этому приказу, казии не имели права скреплять своими печатями документы, в которых упоминаются, к примеру, хлопок или зерно. Кроме того, если проситель обращался к казию по делу, связанному с распределением продуктов сельского хозяйства, то казию следовало перенаправить его в ханский дворец. Соответственно, приказ состоял в том, чтобы казии не рассматривали дела по определенным вопросам без особых санкций (би рухсат)
[208].
1.5. Доверенные представители
Лица, обращавшиеся в ханский дворец за правосудием, имели в своем распоряжении еще один инструмент. Подавая жалобу в ханский суд, истец мог попросить назначить доверенное лицо для наблюдения за процессом (аз барай-и хакикат-и ан амин талаб шуда)
[209]. В источниках эти назначаемые лица называются по-разному: амин
[210], махрам, ясавул. Несмотря на то что доверенный представитель назывался разными терминами, он всегда назначался из числа служителей суда (аз гуламан-и дарбар-и ‘али)
[211], а следовательно, действовал от имени ханского дворца. Как правило, доверенный представитель получал приказ присоединиться (хамрах) к другим должностным лицам, чтобы провести вместе с ними официальное расследование (тахкик). Представитель, например, официально информировал казия о его назначении. Хан передавал доверенному представителю официальное письмо с инструкциями для казия. Письмо, как правило, было написано на обратной стороне искового заявления. В нем могла содержаться краткая информация или даже единственная фраза: «Запрошен доверенный представитель» (амин талаб шуда). На обратной стороне заявления казий также находил предназначенные ему указания. Вот одно из них:
Да будет известно верховному судье, оплоту правопорядка и славы, Мулле Садр ад-Дину кази-калану, что некий истец подал жалобу против некоего ответчика, составив протокол жалобы. Мы отдали приказ ‘Абд ар-Расулу Мирзе Баши ясавулу прийти [к сторонам] и разрешить конфликт [фармудим расида кат‘ расанида]
[212].
Неясно, как в точности были разделены обязанности доверенного представителя и казия. Из некоторых докладов видно, что казий играл в разбирательстве большую роль, в то время как доверенный представитель выполнял сугубо вспомогательные функции
[213]. Однако в других случаях мы видим, как эти два представителя закона совместно проводили расследование и выносили решение по делу
[214]. Существует и третий вариант их взаимоотношений: доверенный представитель добивался полюбовного разрешения спора, в то время как казии оформляли необходимые документы
[215] и подготавливали доклад о закрытии дела для ханского дворца. Ниже приведен пример подобной процедуры:
