Потомки Файзуллы во главе с Муллой Рустамом не скрывали стремления завладеть землей Джалаира. Они всенародно объявили о своих намерениях, присвоив после российского завоевания пастбище в горной местности Кара-Кудук и начав возделывать эту землю. Тогда джалаирцы, в частности группа людей под началом некоего Ибраима, стала жаловаться, что испокон веков эта земля использовалась под пастбища и лишь малая ее часть была отведена под сельскохозяйственное производство. В начале 1884 года другая группа истцов обвинила Муллу Рустама и еще шестерых человек в том, что они незаконно захватили земли и отказывают джалаирцам в доступе к ней. Противники Муллы Рустама привлекли к делу внимание русских властей. Обратившись к колониальной администрации с прошением, недовольные джалаирцы заявили, что имеют в собственности около 1000 батманов унаследованной от предков земли, включающей в себя пашни и летние пастбища (тахминан минг батманлик ер кадим ал-аййамдан ата-бабамиздан килган экин ва яйлав джайларимиз эди). Согласно прошению, Мулла Рустам и его соратники распространяли слухи, что земля в Кара-Кудуке была якобы ими куплена (сатиб алдук диб). Данный документ, важность которого для исхода дела мы обнаружили уже многим позже свершившегося факта, помещает последовавшие события в контекст имперского законодательства: мог ли Мулла Рустам со своими родственниками действительно купить эти земли?
[591] За прошением последовала инспекция, в ходе которой Мулла Рустам, пытаясь отстоять право собственности на земли, проявил резкое поведение. Однако главным оружием в этой войне стали не ножи, а документы. С течением времени количество документов росло, а вместе с ним росло и богатство Муллы Рустама.
Расследование возглавил капитан Рыбушкин, помощник начальника Джизакского уезда. Рыбушкин пришел к заключению, что спорная земля никогда не была пахотной, но представляла собой летнее пастбище, принадлежащее джалаирцам. Если бы землю стали возделывать под сельскохозяйственные культуры, то кочевники лишились бы летних пастбищ. Соответственно, Рыбушкин решил, что обеим сторонам было запрещено превращать спорные земли в пашни; при этом джалаирцы были вправе использовать их под пастбища для скота. В этой связи русские власти распорядились запретить распашку земель до проведения поземельно-податных работ; джалаирцам разрешалось пасти на этих землях скот. Данное решение было отражено в Постановлении № 2674 генерал-губернатора от 22 апреля 1882 года
[592].
Группа под началом Ибраима была недовольна решением российских властей. Через несколько месяцев члены этой группы направили администрации жалобу, что новый запрет на пахотные работы якобы ударил по их финансовому благосостоянию, поскольку урожаи значительно снизились. Ибраим и его сородичи просили русских чиновников дать разрешение на распашку того же участка, заявляя, что он «принадлеж<ит> нам»
[593]. Начальнику Джизакского района Панкратову данный аргумент показался убедительным. Районный начальник решил, что Ибраим защищает бедняков от нападения группировки богатых, возглавляемой Муллой Рустамом. Панкратов был убежден, что прошение Ибраима «справедливо», и заключил, что разумным будет выделить часть пастбищ в распоряжение группы под распашку и засев
[594]. Прямой руководитель Панкратова, начальник Ходжентского уезда, в целом согласился с наблюдениями своего подчиненного, однако заметил значительное противоречие между предложением относительно участка земли и информацией по делу, представленной Панкратовым
[595]: означенная земля никогда не обрабатывалась плугом и испокон веков находилась «в пользовании кочевников». «Следовательно, – спрашивает начальник Ходжентского уезда, – если эту землю распашут, то не стеснено ли будет кочевое пастбище? В отрицательном случае, если кочевники имеют достаточно земли для пастбища, то прошу разрешить запашку бедной партии»
[596]. Мы видим, что русские автоматически подразумевали, что те, кто пользовался пастбищами, непременно были кочевниками.
Как и в предыдущем случае с землей в Узун-Сае, тяжущиеся стороны в итоге обратились в народный суд за мирным разрешением спора. Мулла Рустам, выступая от сорока домохозяйств, подписал документ о разрешении спора с группой Ибраима по поводу территории в Кара-Кудуке, представляющей собой необрабатываемые и пастбищные земли (замин-и буз-и мар‘ат ва йайлав). В обмен на снятие претензий значительная часть земли в Кара-Кудуке передавалась в совместную собственность Муллы Рустама, его брата Хасана и сообщества, от имени которого они выступали (ба майан ва джама‘а-и му‘аккалин махсус гарданида)
[597].
Таким образом, подав жалобу на односельчан, мусульмане могли добиться права на пастбищные угодья, впоследствии заверив данное право актом о мирном урегулировании спора. Для обоснования своей позиции перед русскими властями достаточно было продемонстрировать документ народного суда, подтверждающий право на землю. Джалаирцам было известно, что бюрократическое оформление права собственности сыграет ключевую роль в захвате пастбищ. Едва только Мулла Рустам получил копию документа о праве собственности на пастбища, двое членов его группы вновь подали жалобу русским властям:
В этом году съезд народных судей вынес решение по поводу земли в Кара-Кудуке. Судьи предоставили две копии решения: одну для нашей группы в сорок домохозяйств, другую – для группы Ибраима в шестьдесят домохозяйств. Теперь, когда мы предложили разделить землю между нашими сорока дворами и вспахать ее, Мулла Рустам заявил, что решение касается его одного и к нам не относится. Дабы избежать дальнейших споров, мы просим вас отдать приказ о разделении нашей земли
[598].
Немедленно на место был выслан зааминский аксакал для проведения расследования. В докладе джизакским властям он объясняет, что в борьбе за Кара-Кудук жители поселения Джалаир разделились на две группы, первая из которых составила шестьдесят домохозяйств, а вторая – сорок. Первая группа заявила о намерении распахать спорную землю. Вторая группа во главе с Муллой Рустамом утверждала, что землю нельзя распахивать, но следует ее сохранить в качестве летнего пастбища. Однако Мулла Рустам солгал; получив землю в собственность, его люди начали ее возделывать:
Пользуясь водой из небольшой реки неподалеку, распахивая и обрабатывая землю, Мулла Рустам со своими людьми заявил, что означенная земля принадлежит ему [ерим хакким]. Они посеяли шесть пудов ячменя [1 пуд семян дает около 100 кг ячменя]. Еще пять пудов ячменя они выращивают в местности Иланлы, на пастбище вверх по течению от Кара-Кудука. Кроме того, еще выше по течению он распахал землю примерно на шестьдесят пудов, в прошлом уже паханную [ак ер]. Часть этой земли занята пшеницей, другая часть – ячменем, оставшаяся часть необработана [курук]. Наверху также есть пруд [хавз], из которого берут воду для орошения
[599].
