– И что за работа?
– Говорю же, обычная.
– Это как? Кража?
Гидеон покачал головой.
– Нужно кое-кого вызволить. За награду.
– Вызволить откуда? Из подсознания?
– Вообще-то из активного сознания.
Нико смущенно поднял взгляд и увидел, что Гидеон смотрит на него.
– Как такое возможно?
– Тебе правда стоило выбрать больше дополнительных предметов, – со вздохом произнес Гидеон, но увидев, как морщится от раздражения Нико, пожал плечами. – У разума есть механизмы, Ники, разные уровни, и некоторые функции можно запереть внутри него или же не дать определенным участкам работать как положено.
– Ну, и как же ты намерен вломиться?
– Я и не стану, – твердо произнес Гидеон, но Нико это не особенно убедило. – Скажу матери, что это невозможно. Или добуду ей деньги иным путем, детали ее не заинтересуют. В общем, там видно будет. Но я знал, что она скажет мне, где ты.
– Эйлиф та еще стерва, – угрюмо напомнил Нико. – Она же, в принципе, просто русалка с проблемами на почве азартных игр.
– Это не проблема на почве азартных игр…
– Близко к этому, – отрезал Нико, за что тут же поплатился головной болью. Еще хуже – Гидеон взглядом велел не перебивать его, и Нико это не понравилось. Главным образом потому, что подействовало.
– Это твое Общество – вовсе не секрет, – сказал Гидеон. – То есть не такой уж и секретный секрет. Я бы не удивился, если бы оно имело корпоративное финансирование.
– И?
– Деньги – важная тема, Нико. Тебя не волнует, у кого ты оказался в кармане?
Нико со стоном запрокинул голову.
– Гидеон. Basta.
– Либби нет, – напомнил Гидеон, и Нико снова закрыл глаза. – Ее нет, Нико, но ты не исчезнешь.
– Нет, говорил же…
– Вот именно, и знаешь почему? – глухо проговорил Гидеон. – Я тебе не позволю. Сделаю все, о чем попросит мать, ради тебя. А если попытаешься скрыться, я тебя выслежу.
– Гидеон…
– Для тебя здесь небезопасно. Тебе надо пережить еще один год, Нико, а ты даже близко не так защищен, как думаешь.
– О чем ты говоришь? Ты же видел чары. – Он сам их восстанавливал. Он и Либби.
– Да, знаю, но ты не готов.
– К чему? – Он готов. Он все проверил. Либби все проверила.
Чары непроницаемы. Должны быть непроницаемы.
«Либби нет».
Невозможно.
– Если Либби жива… – начал Гидеон.
– Она жива, – отрезал Нико.
– Ладно, хорошо, она жива. Но где она тогда?
Как будто Нико сам себя не спрашивал о том же каждый день, да все без толку.
– Ты что, предлагаешь сдаться?
Отчасти он хотел опустить руки. Этого хотела самая маленькая, слабейшая, но все же его часть. Та самая, которая хотела, чтобы Гидеон сказал: довольно, не глупи, возвращайся домой.
– Нет. – Гидеон скривил губы в непостижимо доброй улыбке. – Тебе ни в коем случае нельзя сдаваться. Я лишь пытаюсь помочь.
Нико изможденно выдохнул.
Возвращайся, здесь безопасно, иди домой.
– Измерения, Николас, измерения. Думай не просто масштабно, думай бесформенно. Думай бесконечно.
– Гидеон, basta, бесконечность ложна, это ошибочная идея, – еле слышно пробормотал Нико. – Если постараться, можно пересчитать все песчинки и атомы…
– Послушай, Ники, в твоих чарах есть брешь. Большая.
– Это…
– Только не говори, что это невозможно.
Он смутно увидел, как Гидеон приблизился к прутьям решетки.
– Смотри сюда, – произнес он, и все случилось, не успел Нико и головы поднять.
Призрачная, бесплотная рука коснулась его щеки.
Это была рука Гидеона. Жест вышел нежным, успокаивающим. Невозможно.
Нико закрыл глаза и снова ощутил облегчение. Невозможно.
Либби нет. Либби нет. Либби нет.
Невозможно.
– Это воспоминание, – пояснил Гидеон, и Нико ощутил легкие толчки в пространстве сна. Земля под ногами задрожала, и его отбросило назад во времени, где он почувствовал запах дыма и услышал крик.
Либби пропала вскоре после того, как покинула его комнату. Сколько ее не было? Минут пять? Десять – самое большее. Нико отложил ножи (дурное поведение хорошо, лишь когда есть кому тебя за него побранить) и задремал, но тут его разбудило искривление атмосферы. Это Либби создавала помехи в виде волн. Нико сильно полагался на ее способность улавливать их – даже слишком сильно, – но в тот момент волной была она сама. Опасность он осознал, лишь уловив запах дыма.
Чувство, что он утратил привычную связь с реальностью – предохранитель, необходимый, чтобы функционировать, выживать, – накрыло его волной внезапной тошноты.
«Измерения, Николас, измерения».
Нико поднес руку к глазам, пытаясь осознать все сквозь апатию неспокойного сна.
– Воспоминание? – глухо переспросил он.
– Время, – сказал, пожимая плечами, Гидеон. – Я же говорил, еще одно измерение.
Время. Сука, что за бред. Все это – херов бред. Нико почувствовал, как острые иглы несогласия пронзают отупляющую волну дремоты.
– Ты думаешь, она где-то в другом времени?
– Я думаю, что ты только там ее и не искал.
Нет, конечно же.
– Объем энергии, который потребовался бы на то, чтобы взломать временные охранные чары… просто немыслим, непостижим, – пробормотал Нико, копаясь в памяти. – К тому же его легко отразили бы другие чары. Магии слишком много. – Его чары, чары Либби – их хватило бы сдержать натиск.
– Ладно, а вдруг все не так?
– Вдруг все не так? Гидеон, все именно так. Тут действует закон сохранения энергии. Никому не удалось бы восстановить такой объем сил в одиночку, если только…
– Если только не удалось, – подсказал Гидеон и добавил: – Если только нет того, кому это по зубам.
Мысль о том, что в мире есть человек, наделенный таким могуществом, мягко говоря, приводила в замешательство. Она просто не укладывал ась в голове. Нико еще не встречал никого могущественнее себя и Либби, и потому если это была работа неизвестного медита, который даже в Обществе не состоит…
– Ему и не надо быть могущественней тебя, – сказал Гидеон. – Хватило бы очень узкой специализации. Нишевой, если не сказать штучной.
– Прекрати, – проворчал Нико, потому что Гидеон взялся читать его мысли. Это была не та телепатия, которой пользовалась Париса – она плевать хотела на Нико и пользовалась способностями, а Гидеон пекся о нем и к магии не обращался. Гидеон знал Нико как облупленного, и от всей его заботы начинало подташнивать, она лишала равновесия. Нико словно укутывали одеялом, усыпляли, разжигая в груди благодатное тепло, растапливающее боль.
