Либби, еще не увидев Эзру, почувствовала его присутствие в комнате. Слух у нее был острый, к тому же что-то вроде эхолокации оповестило Либби о его появлении. Она почувствовала его, ощутила вызванный им разрыв во времени. На мгновение Эзра, увидев, как переменился ее взгляд, даже испытал укол совести.
Но лишь на миг.
Похищение стало той еще задачкой, решить которую было мало шансов, – и это при его-то способностях к путешествиям во времени. На руку сыграл малый рост Либби и то, что удалось застать ее врасплох. И когда они проходили сквозь дверь, раздался всего один звук: ее крик, эхо которого не смолкало, пока они не прибыли туда, куда Эзра ее затащил. Потом ее голос стих, спичкой полыхнув напоследок.
Либби вывернулась, зло уставилась на Эзру, и в тот момент он, к собственному немалому удивлению, понял, как соскучился по ней.
– Эзра, какого хрена…
– Это не то, что ты думаешь, – поспешил он заверить ее, сказав чистую правду. Если бы он мог забрать кого-то другого, то забрал бы. Дело было вовсе не в Либби.
– А что еще мне думать?!
Он коротко изложил ей суть дела: Атлас Блэйкли – плохой, в Обществе почти все плохие, и Либби исчезла ради своего же блага.
Ей это не понравилось.
– Для моего же блага? Я же велела не решать за меня, еще пока мы вместе были! – заорала она на Эзру. – Вот и сейчас не смей!
Какой бы ни казалась ему заманчивой перспектива еще раз поссориться с бывшей подружкой, терпения для задушевного разговора у Эзры сейчас не было.
– Слушай, я бы многое хотел изменить в наших отношениях, и больше всего – их начало. Но раз уж я этого сделать не могу…
– Ты мне все время лгал. – Либби прикрыла рот ладонью. – Боже ты мой, а ведь я верила тебе, защищала тебя…
– Я не лгал. Просто… – Эзра умолк и прочистил горло. – Не говорил всей правды.
Либби ошеломленно уставилась на него. В ее оправдание стоило заметить, что ответ Эзра дал просто ужасный. Он так и не научился говорить те вещи, которые она от него ждала, разве только о ее вражде с Нико, но, по совести, он и не знал, как тут отвечать.
Постепенно Либби обрела дар речи.
– Но ты же… – Пауза. – Ты все обо мне знаешь. Все.
Он наделся, что до этого не дойдет.
– Да.
– Ты знаешь о моих страхах, мечтах, сожалениях. – Она побледнела. – О моей сестре.
– Да. – Не то чтобы она о нем чего-то не знала.
– Эзра, я же доверяла тебе, – прорычала Либби.
– Либби…
– Для меня все было по-настоящему!
– Для меня это тоже было по-настоящему.
Почти все.
Кое-что.
Даже больше, чем он смел признать.
– Боже, Эзра, я вообще…
Либби осеклась, так и не спросив, значила ли она для него хоть что-нибудь, и слава богу. Даже если бы она удовлетворилась его ответом (сомнительно), то сама необходимость вообще спрашивать об этом причинила бы ей невыносимую боль. С какими бы комплексами Либби Роудс ни боролась, свои границы она, в силу природы, знала и болезненно лелеяла, как свежие синяки.
– Так и зачем ты меня похитил? – чуть не запинаясь, спросила она.
– Из-за Атласа, – со вздохом ответил Эзра. Ну вот, еще один замкнутый круг. – Я же говорил: дело вовсе не в тебе.
– Но тогда… – Еще пауза. – Куда ты меня утащил?
Похоже, она наконец начала полностью сознавать, что ее похитили. Первоначальное потрясение уже прошло, и скоро Либби станет обдумывать шансы на побег.
– Дело не совсем в том, где мы… – начал Эзра.
Он осекся. В конце концов, Либби была слишком умна и определенно сильна, чтобы не отыскать выход, если только не оставить ее в потемках, в лабиринте, который она не видит. Большинство людей смотрело на мир в трех измерениях. Время для них было исключительно линейным, двигалось в одном направлении, и его хода они не могли ни нарушить, ни остановить.
Вообразите, будто ищете человека, зная только, что он находится где-то. А теперь представьте, будто ищете человека, зная только, что он жил в то время, когда существовала система коммунального водопровода.
Либби никто не нашел бы, ей и самой пришлось бы попотеть, чтобы найти себя.
– Нельзя меня тут держать, – сказала она глухо, невыразительно, мертво. – Ты не понимаешь, что я такое. Никогда не понимал.
– Я точно знаю, что ты такое, Либби. Уже какое-то время… Эмпат мертв?
Она так и вытаращилась на него.
– Это значит «да»? – спросил Эзра.
– Я не… как?.. – Либби часто-часто заморгала. – Ты знаешь про Каллума?
Эзра выпятил челюсть, давая понять, что это – риторический вопрос.
– Так да или нет, Либби?
– Я не знаю, – встревоженно выпалила она. – Наверное, мертв…
Он уже опаздывал, хотя пунктуальность никогда не была его коньком. Время всегда казалось ему спорным мерилом, и потому он часто задерживался. В юности, которая была одновременно и огромным, и маленьким кусочком жизни, Эзре не приходилось никуда спешить. Даже в последний день своей жизни мать распекала его за медлительность.
Хотя, возможно, в конечном счете это и привлекало его в Атласе: Эзра умел голодать, а Атлас – ждать.
– Я вернусь, – сказал Эзра Либби. – Никуда не уходи.
Впрочем, при всех стараниях у нее ничего бы не вышло. Он соорудил охранные чары специально для нее, сделав их растворимыми, на водной молекулярной основе. И чтобы их нарушить, пришлось бы изменить состояние окружающей среды, сами элементы по отдельности, с каждым шагом на пути к прогрессу истощая себя все сильнее. Шаг вперед – два назад.
Ключи и замки.
– Будешь держать меня тут? – застыв от недоумения, спросила Либби. Впрочем, скоро ступор пройдет, уступив место боли.
Для Эзры это была горькая мысль.
– Я защищаю тебя, – напомнил он Либби.
– От Атласа?
– Да, от Атласа, – сказал он, чувствуя прилив нетерпения. Он опаздывал, но беда была не в этом, а в том, что его ждало, если бы он остался. – Я хочу, чтобы ты, – честно произнес Эзра, – жила.
В конце концов правда дойдет до Либби, и когда это случится, лучше убрать от нее подальше все, что горит, в том числе собственные руки, ноги и одежду.
– Что Атласу Блэйкли от меня нужно? – выпалила Либби.
Да, вот оно, началось. Она стала закипать от гнева.
– Лучше тебе этого не знать, – посоветовал Эзра и отправился на встречу: вышел через очередную свою дверь и осторожно двинулся по знакомому мраморному полу, под звук эха собственных шагов.
