Нико хотел уже развернуться и поздравить ее, хлопнув по плечу, мол, ты хороша для того, кто занимался по книжкам, но тут в голове у него снова заскрежетало. На этот раз мощность выкрутили так, что он, полностью парализованный, оторвался от пола и поплыл.
Так это все, на что способен неизвестный медит? Волны? Наверное, поэтому в Общество отобрали только их шестерых: не у всякого есть и сила, и навыки. Вот у этого, похоже, лишь один талант. Маг, впрочем, был очень хорош в защите; Нико моментально ослаб и не смог больше сдерживать кровь, которой вовсю истекал. Не потрать он столько сил, то сейчас без проблем защитился бы. Он в одиночку сделал бы большинство медитов, но только не с серьезной раной.
Надо было собраться. Превозмочь боль и ударить.
Нико призвал остатки сил, чуть не истощив себя полностью, и тут же с удивлением почувствовал, как в ладонь немеющей руки стрельнула искорка. Она открыла некий ток вроде электрического, который ворвался в тело Нико ревущей волной.
Должно быть, дополнительный заряд шел от Рэйны – рука, лежавшая у нее на плече, ощутимо пульсировала и гудела, как под напряжением, – но сейчас было не время думать об этом. Неизвестный медит того и гляди накастует еще одну волну. Нико, не отпуская Рэйну, запустил сгустком магии – силы, энергии, как ни назови, – прямо в тело медита, затаившегося у прохода в большой зал. Ударной волной от получившегося взрыва Нико и Рэйну бросило в разные стороны, и они отлетели к занавешенной гобеленом стене, где присыпало штукатуркой.
Какая-то женщина закричала от боли. Нико принялся размахивать руками, разгоняя пыль и туман, пока они с Рэйной наконец ее не увидели.
– Ну, – сказал Нико Рэйне, глядя на женщину, которая пыталась вылезти из-под обломков дурацких портретов. – Ты первая или я?
Он не удивился, когда Рэйна, мрачной улыбнувшись, шагнула вперед.
– Уверена, что нам тут на двоих хватит, – ответила она, кладя руку ему на плечо, а Нико с радостью призвал силу, что искрилась у него в венах.
Тристан
Тристан уловил грохот взрыва, за которым последовало легко узнаваемое ликование и смех Нико де Вароны.
Да ему это нравится, с отвращением подумал Тристан. Когда они покидали Нико, он, хоть и был ранен, двигался беспечно и легко, словно танцевал, уходя от выстрелов. Будто сама гравитация действовала на него как-то иначе. Может, так оно и было. Тристан еще не встречал физиков с широким спектром способностей; обычно у таких список талантов самый короткий. Большая сила даровала какую-то одну способность: левитация, нагревание, скорость… Тристан и не знал, что человек может обладать всем сразу, а у Нико, похоже, перечень талантов этим не ограничивался. Магия материи забирала много сил, и он должен был уже истощить себя, однако еще даже не устал.
Он смеялся, получая наслаждение, и Тристана от этого мутило.
Ему казалось, что это ему выпала самая простая работа – обезопасить периметр или вроде того, – и если начнется пальба, то Нико и словит все пули. Ну и ладно, все равно он Тристану не нравился. Знал Тристан подобных людей: крикуны, выпендрежники, фанфароны… Почти все колдуны из банды его папаши были такие, а свою жестокость они худо-бедно маскировали рабским почитанием регби. Точно таким же Тристан видел Варону: молодое хамло, лезущее в заведомо проигрышные бои.
Но, видимо, Тристан ошибался. Нико не просто побеждал, он делал это, будучи раненным в ведущую руку.
А что еще тревожнее, он был такой не один.
Тристан вообще сперва с большой неохотой отделился от остальных в компании Либби. Как же она доставала; хрупкая, она вряд ли продержалась бы тут и день. Только рыцарство (или нечто вроде того) не дало Тристану уйти вместе с Каллумом и Парисой: те свернули налево, ориентируясь на мысли дома. Тристан подумал: ладно, надо же присмотреть за бедной, маленькой, доставучей девчонкой, а то еще не выживет, ведь некому будет отвечать на тысячу ее вопросов.
Однако потом, разумеется, из чрева чудовищного особняка показалась горстка людей, которых Тристан принял за вооруженных шпионов, и атаковала их сбоку. Пришлось Тристану положиться на раздражающую девчонку куда сильнее, чем он хотел.
– Ложись! – велела она, и через миг у них за спинами грянул очередной выстрел. Ну ладно, она хотя бы больше не мямлила. Вообще Тристан испытал облегчение, видя, что Либби куда способнее, чем казалась вначале.
Тристан уже начинал жалеть, что не подружился хотя бы с одним физиком. Отличным вариантом был Нико: он столько силы в себе аккумулировал – настоящая подстанция! Еще никто на памяти Тристана не излучал такую чистую энергию, а ведь он на посту инвестиционного аналитика видел многое. Встречались медиты, заявлявшие, будто могут питать заводы, подобно атомным электростанциям, хотя до Вароны они не дотягивали и, уж конечно, не умели так управлять материей. Тристан жалел, что дал обмануть себя мнимой невинности Нико и Либби: такими юными и неопытными они выглядели. Теперь границу, которую он опрометчиво провел между ними и собой, стереть будет непросто.
Все это неприятно напоминало о том, что отец Тристана, колдун на уровне физика средней руки, всегда считал сына позором. Тристан с самого начала не спешил проявлять магические способности и к подростковому возрасту едва ли мог считаться медитом. Следовало ожидать, ведь детские годы прошли в уверенности, что он ничем не наделен.
Не потому ли Тристан согласился? Атлас Блэйкли сказал, будто он редкий и особенный, вот он и решил: отлично, к черту все, пошла эта жизнь, которую я столько лет выстраивал, зато папаня, отказавшийся от меня, поймет, что и сынок способен на дикость.
– Боевыми чарами владеешь? – запыхавшись, спросила Либби, глядя на Тристана, как на самого бесполезного человека, какого она встречала. В тот момент он сам себе таким и казался.
– Я… матери ей не так хорошо управляю, – выдавил он, уклоняясь от выстрела.
Эти люди отличались от тех, с которыми остался разбираться Нико в главном зале, но и они определенно были вооружены автоматами. Тристан не обладал шикарными познаниями в том, как работает магия и технология в военном деле, ведь Джеймс Уэссекс предпочитал решать любые связанные с оружейными технологиями дела лично, однако Тристан подозревал, что эти смертные использовали магически доработанные прицелы.
– Да, ладно, – ответила Либби с явным раздражением, – но ты хоть чем-то…
Она замолчала, так и не произнеся, наверное, слова «полезен».
Каковым, не уставал напоминать Эдриан Кейн, Тристан никогда не был.
– Идем, – в отчаянии проговорила Либби, утягивая его за собой. – Держись за мной.
Подобный поворот событий слегка выводил из себя. Во-первых, Тристан не привык, что в него стреляют. Он ведь на учебу приехал, мать вашу; в Александрийских архивах он не собирался прятаться от пуль за ближайшим предметом безвкусной мебели.
А ведь он мог остаться в «Уэссекс», и в него бы ни разу никто не выстрелил. Велел бы Атласу Блэйкли засунуть предложение себе в зад и отправился в отпуск с невестой; прямо сейчас упоенно трахался бы, а проснувшись, обсуждал будущее компании с тестем-миллиардером за стаканом идеально смешанной «Кровавой Мэри». Так ли важно при этом, что Иден – нудная потаскуха, а Джеймс – тиран-капиталист, если тебе в жизни придется попотеть только за партией в бадминтон с родней, на пьяную голову да посмеиваясь над очередными бедами неотесанного пролетариата?
