– Je vais bien
[16], – решительно произнес Нико.
– Вот и хорошо, – ответил Гидеон. – Иди тогда в постельку.
– Что, уже? – нахмурился Нико. – Но…
Гидеон щелкнул пальцами, и Нико, бурно дыша, сел в кровати. Он вернулся в тело в особняке Общества. Вернулся туда, откуда, в принципе, никуда и не уходил.
Рядом завибрировал телефон.
«Спи давай».
Нико закатил глаза. Вот придурок.
«До встречи в моих снах», – пошутил он.
Телефон в руке снова завибрировал.
«Обязательно, Николас, обязательно».
Рэйна
Рэйна считала, что в обмен на свои вложения, поступив в Общество, она уже получила крышесносные дивиденды. К концу лета, то есть всего спустя четверть отведенного им первого года, она, можно сказать, разбогатела. Рэйна, конечно, не много-то и потеряла, так что авансовая жертва была невысока, но теперь она по-своему отрывалась. Общество дало ей доступ, о котором она могла только мечтать. Содержимое и архивы Александрийской библиотеки не обманули ожиданий, а ведь Рэйна получила лишь базовый доступ к древним научным и магическим изысканиям. Проведя каких-то три месяца за исследованиями физики силы и пространства, она раздобыла гримуар Цирцеи и потерянные труды Демокрита и Анаксимандра
[17]. Что же тогда откроется спустя весь этот год и еще один, дополнительный!
Желание как минимум сохранить достигнутое служило отличным стимулом и дальше потакать причудам Атласа Блэйкли. В распоряжении Рэйны были работы по анимизму, натурализму, космологии… А что же приготовили тогда средневековые медиты, которые вносили свой вклад в дело исключительно втайне? А эпоха Просвещения? Увидит ли Рэйна работы Исаака Ньютона и феи Морганы? Заранее не скажешь, а значит, Рэйна обязана до них добраться.
Она проводила много времени в читальном зале. Проверяла границы доступа к ресурсам архивов, без привязки к предмету, который они в данный момент изучали, а потому чуть больше остальных знала, кто время от времени наведывается в Общество. Посвященные не общались с классом, но Рэйна видела, как они заглядывают в архивы или встречаются с Атласом у него в кабинете. Непонятно, каким таким «хранением» занимается Атлас, ведь Рэйну и остальных пятерых в дела элиты Общества не посвятили, но он явно исполнял свои обязанности хорошо. Кто бы ни входил в двери дома, какой бы статус ни имел он во внешнем мире, прийти он мог лишь с разрешения Хранителя, и в то же время люди в его присутствии вели себя спокойно.
Впрочем, с одним посвященным Рэйна случайно познакомилась: Айя Сато, заседавшая в совете директоров крупного технического конгломерата из пригорода Токио. Айя была самой молодой женщиной-миллиардером, добившейся своими силами всего в мире смертной экономики, и заодно прославленным медитом, успешно совмещающим жизнь в двух мирах.
– О, вы, должно быть, мисс Мори, – сказала Айя. Они пересеклись на верхнем уровне читального зала в ожидании, когда из недр архива придут ответы на запросы. Айя, бывшая непревзойденным специалистом по общению, завязала разговор на их родном диалекте. – Расскажи, как прошла инсценировка?
Рэйна, которая не стремилась с кем-либо общаться, все же поведала кое-какие детали. Однако Айя оказалась настоящей болтушкой.
– Полагаю, когда Атлас у руля, это немного иначе, – сказала она, и тут Рэйна ее остановила:
– Так вы прошли посвящение так давно? – Ей это казалось невозможным, ведь Айя выглядела очень молодо, едва за тридцать.
– Нет, не особо. Я из предпоследнего потока.
– Вы были в одном классе с Далтоном Эллери?
Айя удивлено моргнула.
– Знаешь Далтона?
– Он так и занимается тут исследованиями.
– Я бы скорее подумала, что он в первых рядах двинется дальше, – нахмурилась Айя. – Ума не приложу, что ему еще тут делать.
– А что, разве членами Общества не принято оставаться? – Сама Рэйна жаждала этого места: стать привилегированным участником, которому дозволено после обучения продолжить собственные исследования. Их так называемый учебный план первого, кандидатского года уже приятно радовал схематичностью (широкие категории пространства, времени, мысли), большая часть дня была вовсе не расписана, а изыскания ничем не ограниченны. Впрочем, второй год предусматривает еще меньше надзора. Уж если такая академическая свобода пришлась Рэйне по вкусу, то насколько обрадуют ее потенциальные девять лет спокойных занятий, пока не наберут новый класс?
Чистое блаженство.
– О, некоторые и правда предпочитают задержаться сверх обычных двух лет и продолжить исследования, но чтобы Далтон… – озадаченно проговорила Айя. – Ты ведь в курсе, какая у него специализация?
Чем именно тут занимался Далтон, Рэйна не понимала, как не понимала и причин, по которым он задержался, вместо того чтобы выйти в обещанный мир славы. Она попыталась припомнить, не говорил ли он.
– Нет, вряд ли.
– Далтон – аниматор, – подчеркнуто и со значением проговорила Айя.
– Он оживляет вещи?
– Вещи? – Айя хихикнула себе под нос. – Да.
Рэйна нахмурилась.
– Так он…
– О нет, не некромант, – торопливо поправилась Айя. – То есть воскрешение ему под силу, но он предпочитает неодушевленные вещи и метафизику. Предпочитал, когда мы учились. Знаешь, он ведь откуда-то из лесов Дании. Или Нидерландов. Вечно я эти северные страны путаю, а он еще и частицу «фон» из своего имени выбросил. Однако смысл вот в чем: в его деревне ходит легенда о мальчике, способном оживить целый лес и даже сам ветер. Он – современный миф. – Айя едва заметно улыбнулась. – Не представляю, как Далтон решил остаться, хотя он, наверное, просто еще очень молод. И потом, он всегда был любимчиком Атласа.
– А я-то думала, что Атлас всегда был Хранителем, – сказала Рэйна, вспомнив, что вообще-то именно упоминание Атласа разогрело в ней интерес. Впрочем, если так подумать, то он не такой уж и старый. Могущественный, да. И высокий пост ему очень даже шел, однако если классы набирают каждые десять лет, то свое посвящение он мог пройти задолго до Далтона и Айи.
Айя покачала головой.
– Нет, довольно долго Хранителем был кое-кто другой. Один американец, почти полвека проработал. Где-то тут, – она неопределенно повела рукой, – висит его портрет.
– Но вы знаете Атласа?
– Думаю, сперва он занимал место Далтона. Если честно, мы нашего Хранителя нечасто видели. Атлас выполнял почти всю работу. – А ведь он и сейчас почти не пропускал лекций, даже если их читал Далтон. По старой привычке, наверное. – Ты его часто видишь?
