– А то, что ты все равно ему веришь. Он влияет на твое восприятие, подтверждая все твои убеждения. Боюсь, он внедряет тебе в голову свои идеи.
Большим пальцем она провела вдоль линии его челюсти и задержалась у губ.
– Я боюсь, – повторила она, только тише.
Тристана так и тянуло не поверить в эту ее мягкость.
– Что он натворил? – спросил он Парису. – Что тебя могло так расстроить?
– Это меня не расстроило, а выбило из колеи. – Она отстранилась. – И если ты правда хочешь знать, то он заставил иллюзионистку застрелиться.
Тристан нахмурися.
– И что?
– И что, ты не понимаешь? Мы – его оружие. Наши убеждения, наши слабости – он все это может обернуть против нас. – В слабом свете луны Тристан увидел, как она вновь поджала губы. – Он освобождает наших чудовищ, которых мы посадили в клетку. С какой стати мне показывать ему своего монстра?
– Ладно, – уклончиво допустил Тристан, – а ты разве на такое не способна? Ты читаешь мысли. Разве не стоит нам отнестись к тебе с тем же подозрением?
Париса возбужденно вскочила на ноги.
– Есть разница между тем, на что мы способны, и тем, как мы это используем, – огрызнулась она.
– Может, и так, но если ты хочешь моего доверия, дай повод. А то чем ты отличаешься от Каллума?
Она бросила столь колючий взгляд, что об него можно было буквально пораниться.
– Каллум, – сказала Париса, – в тебе не нуждается, Тристан. Он просто хочет тебя. Спроси себя, почему так?
С этими словами она выскочила из комнаты и после не разговаривала с Тристаном четыре дня.
Не то чтобы это сильно тревожило. За свою жизнь он привык к молчанию темпераментных женщин, да и потом, он не знал, как быть с этим ее… предупреждением? угрозой? Так и не поняв ее мотивов, он тихонько радовался, что она осталась с пустыми руками. Давать людям желаемое Тристан ненавидел, особенно непреднамеренно.
К тому же его занимали другие дела. На лекциях класс проходил множество теорий относительно времени, начиная с попыток путешествий средневековых магов, они затронули, по некой причине, желание европейских ведьм продлить срок смертной жизни. Тристан считал, что тему времени следует изучать в контексте физической магии, а не исторических и алхимических фиаско. Хотя это мог быть просто повод открыть им больше доступа к очередному историческому периоду.
Тристан стал чаще тайком выбираться в библиотеку, проводя собственные исследования по древним текстам, которые они читали, на предмет устройства вселенной, но в итоге возвращался к нерешенным загадкам. Почему их червоточина не перемещала во времени? Правда ли манипуляции со временем требовали больше магии или они просто где-то ошиблись? Однажды, пока Далтон бубнил что-то про Магеллана и Источник молодости, Тристан попытался провести расчеты, но ничего не вышло.
То есть ничего, пока его не нашла Либби.
Он сперва даже не понял, что она искала его, приняв встречу в раскрашенной комнате после ужина за случайность, и поспешил на выход. Однако тут же стало ясно: «натыкаться» на кого-то – это еще один побочный эффект обычного поведения Либби. Тристан вопросительно поднял взгляд.
– Мне тут в голову пришло… – начала Либби.
Тристан молча ждал.
– То есть это нам с Вароной в голову пришло. Ну, я подумала, – поспешила пояснить Либби, – а он помогал проверить, и, в общем, не знаю, хочешь ли ты про это знать, просто я видела на днях, как ты чертишь… я не то чтобы подглядывала, так уж… о боже, прости, – сказала она, чуть было великодушно не добравшись до конца мысли. – Я не специально… Короче, дело вот в чем…
– Выкладывай уже, Роудс, – поторопил Тристан, чувствуя близкое решение своего вопроса. «А может, и не близкое, – напомнил мозг. – Мечтать не вредно». – У меня так-то дела еще есть.
– Да, верно, в общем, так. – Либби отчаянно зарделась, но все же подошла ближе. – Ты не мог бы… испробовать со мной кое-что?
Тристан посмотрел на нее, словно хотел пообещать подумать над этим, но только – и только – если она уже перейдет к делу и оставит его потом в покое.
– Ага, значит, – Либби откашлялась, – следи.
Достав из кармана резиновый мячик, она бросила его о пол. Дала подскочить три раза, а потом остановила в воздухе.
– Теперь понаблюдай, как я его инвертирую, – сказала Либби.
Мячик трижды отскочил в обратную сторону и метко вернулся ей в руку.
– Ну ладно, – произнес Тристан. – И?
– У меня есть теория о том, что ты все видел не так, как я. Для меня это было одно и то же действие, в ту и в другую сторону. Вернись я хоть на десять секунд во времени, и все равно не заметила бы разницы. Но ты… – она красноречиво умолкла.
Тристан подумал немного.
– Давай-ка еще раз, – попросил он, и Либби тут же расслабилась. Испытала облегчение, наверное, потому что считала, будто он и правда нечто такое заметил или хотя бы давал ей шанс.
Либби еще раз подбросила мячик, дала ему трижды отскочить от пола и остановила в воздухе.
Затем инвертировала, как и в первый раз, поймав его потом.
– Видишь что-нибудь? – спросила она.
Да. Объяснить Тристан этого не мог, но кое-что выделялось. Едва различимое мельтешение вокруг мячика.
– А что я должен был увидеть? – спросил он у Либби.
– Нагрев, – задышав чаще, сказала она. Возбудилась, как ребенок, ей-богу. – Дело в том, – затараторила Либби, – что, согласно прочитанному мною, время существенно не отличается от гравитации. Что опускает вещи сверху вниз? Гравитация. Что двигает вещи вперед и назад? Сила, само собой, в зависимости от измерения, но еще и в некотором смысле время. Если бы часы встали и ничего не изменилось, то не было бы совершенно никаких физических свидетельств того, что я обратила вспять само время, когда инвертировала мячик. Единственный верный способ узнать, что мы не путешествовали во времени… кроме осознания, что мы и правда не путешествовали, – проговорила она, обводя комнату жестом, – это нагрев мячика от соприкосновения с полом, а эта энергия не теряется. Энергия тепла, которая заставляет мячик подпрыгивать, должна куда-то деваться, и поэтому, раз она не исчезла, то и мы во времени не перемещались.
– Ну ладно, – медленно проговорил Тристан. – И?
– И…
Либби застыла.
– И… ничего, – заключила она, немного сдувшись. – Я просто подумала… – И она снова замолчала, поникнув. – Вдруг, если видишь тепло, то можешь и время видеть? – спросила она, убирая со лба челку. – Если ты видишь нечто более специфическое – электроны там или сами кванты, – то следующий шаг – это манипуляция ими. Я об этом уже давным-давно задумывалась, – поделилась она, снова становясь Либби-Заучкой, у которой на время пропал нервный тик. – Когда на нас наслали иллюзии, и я того медита…
