Не успела Париса ответь, как он уже обернулся к собеседнику.
– Я мог бы вернуть тебя.
Даже Париса слышала неискренность в словах этого молодого Далтона.
– Ты же вроде говорил, что не выйдет? – резко замерев, напомнил парень.
– Я сказал, что просто не стану этого делать. – Далтон снова искоса взглянул на Парису и пугающе улыбнулся. – Я аниматор, – сказал он ей, но второй юноша этого, похоже, не услышал. – Смерть для меня не имеет ни малейшей постоянности. Разве что моя собственная, и это, полагаю, объясняет мой следующий поступок.
Он обратился к собеседнику.
– Нам ничто не мешает вернуть тебя, – сказал он, убирая миниатюрный вихрь. – Вдруг это дополнительная проверка? Вдруг на подхвате всегда есть аниматор и никто на самом деле не умирает?
Что-то сверкнуло. Нож. Он оказался в руке у самой Парисы. Нож дернулся, и она безошибочно определила, что лезвие входит в плоть. А потом внезапно оказалось, что она сидит одна.
– Мне не следует этого делать, но я считаю, что ты должен меня выслушать. – Это произнес Атлас Блэйкли.
На этот раз уже он расхаживал по комнате из стороны в сторону, а Париса, опустив взгляд, увидела сцепленные пальцы Далтона.
– Убить хотят тебя, Далтон. Все согласились с этим выбором.
– Откуда вы знаете? – раздался голос Далтона из уст Парисы. Она все еще сидела в спальне, в которой, должно быть, раньше жил он, а Атлас встал у очага.
– Они тебя боятся. Ты их пугаешь.
– Как это мелко с их стороны, – дерзко заметил Далтон, а потом уступил: – Ладно. Пусть попробуют.
– Нет. – Атлас развернулся. – Ты должен их переубедить. Ты должен выжить.
– Зачем?
– Ты нужен Обществу, видят они это или нет. То, что тебе под силу, то, к чему у тебя есть доступ… – Он покачал головой, замолчав. – А чего Общество добьется с ним? Такие, как он, бывали и прежде. Люди вроде него богатеют, делают состояния, и все. Вносят лепту в глобальную олигархию, и только. Ты же необходим в ином смысле.
Раздался треск, картинка распалась на кусочки, и они полетели в бездну. Париса ненадолго оказалась посреди кромешной тьмы, а потом перед ней вновь появился Далтон. Париса тщетно попыталась проморгаться от светового пятна в глазах; на ней снова были доспехи, и они с Далтоном сидели в тесной и почти пустой башенной комнате.
На этот раз они устроились на простых деревянных стульях, одни, и Далтон – эта его совсем юная версия – подался вперед, чуть не уткнувшись Парисе носом в лицо.
– Они ко мне привыкли, – сказал он, – и убийство мне не нравилось. Я же аниматор, – добавил он, словно бы это все объясняло. Отчасти так оно, наверное, и было.
– Ты даруешь жизнь, – заметила Париса.
– Я дарую жизнь.
То, что над этим Далтоном – воспоминанием, голограммой, призраком – поработали, Париса видела ясно. Утонченному Далтону, которого она знала, вспышки эмоций были несвойственны. И потому-то она не могла понять, насколько он честен. Его воспоминания точно изменили: то ли трагичный опыт из прошлого, то ли ловкая рука настоящего.
– Ты меня используешь? – спросила Париса, гадая, не позволила ли она втянуть себя в какую-нибудь глупость.
Юный Далтон ослепительно улыбнулся.
– Жаль, ты не увидела другую комнату, – сказал он. – Мы с тобой получили бы невероятное наслаждение. Эта – скучная.
– Ты ему солгал. Другому кандидату. Ты обещал вернуть его?
– Так он и не соглашался, – ответил Далтон. – Знал, наверное, что я не стану этого делать.
– Чего? Убивать или воскрешать?
– Мне кажется, он не ждал ни того ни другого.
– И поручил убить тебя другим?
– Да.
– Но ты переубедил их?
– Да.
– Трудно было?
– Нет. Они только обрадовались, что выбрали не их.
– И что же ты его не вернул?
– Не хотел возиться, – пожал плечами Далтон. – Да и потом, я ошибался.
– В чем?
– Во всем. – Он снова пожал плечами. – Кто-то всегда умирает. Так надо, или все идет под откос.
– Все – это что?
Далтон равнодушно посмотрел на Парису. Эта его версия совершенно не соответствовала ее ожиданиям.
– Что такое Форум? – спросила Париса.
– Ничего интересного. Отвергнутые Обществом.
– Тебе это не интересно?
– Враги есть у всех.
Что-то здесь было не так: некий глюк или же деталь, которая не укладывалась в картину.
– Почему ты до сих пор здесь? – спросила Париса. – В Обществе. Почему ты остался?
Далтон медленно, хищно придвинулся к ней, и в этот момент она догадалась, что он такое. Он слегка мерцал, двигаясь урывками; наделенный слабой искоркой жизни; сознанием, но не разумом.
Не призрак. И не воспоминание.
– Ты анимация? – спросила Париса, забыв свой предыдущий вопрос.
Далтон криво усмехнулся. Приоткрыл рот…
А потом кто-то потянул Парису за шиворот.
– Выйди, – произнес глубокий голос. – Быстро.
Она резко села на кровати, точнее попыталась, ведь, вернувшись в свое сознание, она, не в силах пошевелиться, лежала на боку. Настоящий Далтон придерживал ей голову, и постепенно, когда она вернулась в тело окончательно, до нее дошло: у нее припадок. Она задыхалась, запоздало сообразив, что проглотила собственный язык.
Париса переутомилась; песочные часы у кровати давно опустели, и, судя по выражению лица Далтона, ему пришлось попотеть, чтобы ее разбудить.
Она отползла от него, моргая.
– Что это было? – Париса нахмурилась.
– Что – это что?
– Голос в самом конце. Это был…
Она не договорила, снова заморгав.
Далтон неким образом изменился. И дело не в возрасте, хотя Далтон и заматерел. В воспоминаниях десятилетней давности ему было лет двадцать, но не это тревожило Парису. Изменилось выражение его лица: в нем теперь читалась какая-то озабоченность. Будучи в голове у Далтона, Париса даже не пыталась прочесть его мысли, решив, будто говорит напрямую с ними же, однако сейчас задним умом понимала, что ошиблась.
От прежнего Далтона и следа не осталось. Его отрезали и выбросили, как отошедшую нитку, лишив той самой сущности из его головы.
– Ты не целый, – вслух высказала догадку Париса, – я права?
Далтон уставился на нее.
– Что?
– Тот тип, анимация… это было…
– Ты даже не начала проверку, – медленно перебил Парису Далтон, и тут уже она уставилась на него:
