– Ладно, понял.
– Так вот, я запущу синтезатор, чтобы он озвучил одну из предложенных искусственным интеллектом фраз, и воспользуюсь отслеживанием движения глаз для набора следующей подходящей реплики. Если применить технологию прогнозирования текста…
– Как Т9?
– Похожую, но гораздо более продвинутую. Адаптированную к тому, где я нахожусь, и к тому, что происходит вокруг. Сохраняющую мой стиль речи. А еще представь искусственный интеллект, способный не только выбрать фразу, но и определить подходящую синтезированную эмоцию, с которой я мог бы произнести эти слова: буднично, страстно, «только для нас двоих» и так далее.
– Погоди! Так слова Питера 2.0 будут не твоими, а искусственного интеллекта?
– Это неизбежно. Увы, только так у меня останется шанс на быстрый ответ. В противном случае тебе пришлось бы ждать около минуты, пока я напечатаю взглядом несколько слов. Даже с самыми передовыми технологиями это слишком медленно.
– И я никогда не узнаю, ты ли говоришь со мной.
– Но это всегда буду я! Пусть иногда мне придется изображать режиссера фильма, вынужденного подсказывать импровизирующему актеру, – фильм-то все равно мой!
Я хотел сказать ему: «Когда ты услышишь “Я люблю тебя”, то поймешь: это все еще мои слова», но почувствовал, как к глазам подступают слезы.
В последнее время это случалось все чаще. Примерно так же я чувствовал себя, потеряв за три месяца обоих родителей. И тогда, и сейчас – я прекрасно понимал это – причиной в первую очередь был стресс. Однако теперь я внимательно прислушивался к себе в поисках знаков эмоциональной неустойчивости – неконтролируемых и неподходящих ситуации эмоциональных откликов вроде смеха от грусти. Иногда БАС вызывает разновидность деменции, для которой характерны такие реакции.
До сих пор, к счастью, мои высшие психические функции все еще были в норме. Трогательные моменты в фильмах могли заставить меня прослезиться, но так было всегда. И, главное, я над ними не смеялся. Поэтому я скрыл слезы, опустив взгляд на содержимое бокала и, сделав еще глоток, почувствовал себя достаточно спокойно, чтобы снова посмотреть на Франсиса и продолжить разговор.
– Конечно, ответ, который сможет воспроизвести искусственный интеллект, вряд ли будет обладать той же экспрессией или даже в точности тем же смыслом, что мой собственный. Я понимаю. Но это не страшно. Особенно если благодаря такому посредничеству я буду выглядеть умнее, остроумнее или памятливее, чем раньше. Главное, все это будет настоящим. Я уже говорил и повторю еще раз: перед тобой будет настоящий Питер, просто версия 2.0.
Я старался произнести все это небрежно-шутливым тоном, прекрасно понимая: реакция Франсиса на мои слова сейчас важна, как ничто другое. Потому что все это время речь шла не только обо мне. Я говорил о нас обоих. О наших отношениях. О нашем будущем. Было бы нечестно позволить Питеру присвоить себе право усовершенствовать себя, превратившись в версию 2.0 и оставив Франсиса стареть в одиночестве. Всю жизнь, с момента встречи, мы были единым целым, неделимой сущностью, любящей парой, в которой двое стали одним. В приступе энтузиазма я рисковал пошатнуть эту конструкцию, краеугольный камень нашего бытия. Франсис влюбился в человека из плоти и крови, не в киборга. Возможно, он предпочел бы ничего не менять.
– Станешь умнее? Хм, неплохо. И веселее? Еще лучше!
– Вместо быстрых реплик – повышение интеллекта!
– И остроумия. Хорошо!
Похоже, мы с легкостью миновали первое препятствие. Неплохой старт: по моим расчетам, их оставалось еще шесть. Семь, если у меня хватит времени и мозгов подробнее посвятить Франсиса в идею изменить мир.
– Тогда мое второе предложение тебе тоже понравится. Я хочу сохранить способность смеяться, улыбаться и пользоваться языком тела, чтобы оставаться личностью и человеком. И в этом мне поможет аватар.
– Как в «Аватаре»?
– Именно. Только он – по крайней мере, голова – будет похож на меня. На меня три года назад, когда еще все мышцы работали. И это будет не мультяшная картинка. Все твои чувства будут говорить: перед тобой живой человек, и это я. Понадобятся технологии и компьютерные программы, которые позволят транслировать мои эмоции аватару в режиме реального времени. Даже если у нас не получится разработать такую модель для повседневных нужд, всегда можно начать использовать ее хотя бы для особых случаев.
– Например, когда тебе нужно произнести речь или выступить где-то?
– Да! Все остальное время разрешение аватара будет ниже, зато реакции он сможет передавать сразу же.
– Мне нравится эта идея. Здорово, что я смогу видеть, как ты улыбаешься. Мы могли бы закрепить у тебя на груди экран с полноразмерным изображением – как печатают лица на футболках, знаешь. Только твое будет двигаться.
– Гениально!
Это и правда было отлично придумано. Я представлял себе конструкцию, частично закрывавшую мое лицо, но предложение Франсиса позволило бы сделать «интерфейс» более понятным и удобным.
– Рано или поздно у нас получится так, чтобы интонация и мимика хорошо сочетались. Но я хотел бы еще и получить проекцию эмоций – сгенерированный искусственным интеллектом язык тела, основанный не только на ходе текущей беседы и всяких случайных шумах. Мне нужно, чтобы программа не просто слушала, но и наблюдала за происходящим, определяла и интерпретировала движения, узнавала людей и все такое.
– А окружающие не будут нервничать, зная, что твой ИИ постоянно за ними наблюдает и прислушивается?
– Это все равно что Alexa, Google Home или Siri. Они-то слушают нас всегда. Так искусственный интеллект учится. И эту технологию использует все больше устройств. Мою систему будет оправдывать хотя бы то, что без постоянной слежки я не смогу даже симулировать немедленную реакцию.
– Если начнешь цитировать мне мои же фразы из беседы недельной давности, я тебя выключу.
– Обещаю обойтись без этого. Представляешь, насколько лучше станет моя жизнь! Я смогу выступать на открытии конференции – и на экран будет проецироваться не изображение моего практически парализованного и безгласного тела, а подвижный аватар. Смогу звонить по Skype, записывать подкасты – и люди будут видеть не меня, а Питера 2.0. Смогу, наконец, просто разговаривать с людьми, которые рано или поздно начнут полноценно взаимодействовать с программой, а не с моим бренным телом.
– Звучит обнадеживающе. Мы уже знаем: ты потеряешь способность говорить. И выражать эмоции сможешь разве что движением глаз. Но если сделать как ты придумал, ничего этого не случится.
– Никто раньше не делал ничего подобного. Но через пару лет я пересеку невидимую грань, за которой единственным окошком к моей истинной сущности останется технология.
Франсис рассмеялся.
– Я только что понял: сейчас я смотрю на тебя, а вижу прототип, – пояснил он.
– И, в отличие от прототипа, аватар не состарится.
