Нам с Саенго удается затащить сопротивляющуюся тенеблагословленную на крышу. Как только ее ноги упираются в твердую поверхность, она пытается выхватить второй меч, висящий у меня на поясе. Устав церемониться, я резко ударяю ее костяшками пальцев по щеке. Тенеблагословленная тут же падает спиной на черепицу, кряхтя от боли. Я ударяю ее еще раз – просто ради удовольствия, и тогда она затихает.
Принц Мейлек и двое его блейдов дожидаются нас внизу в переулке. Рука принца Мейлека уже тщательно перевязана. Блейд, которого я оставила с Саенго, вскидывает бесчувственное тело тенеблагословленной себе на плечо, а я тем временем опираюсь спиной о стену здания, пытаясь перевести дыхание, но боль в мышцах не утихает.
– Ты в порядке? – спрашивает Саенго, разглядывая меня в поисках ран. Я шиплю от боли, когда ее ладонь нащупывает порез у меня на руке. Саенго хмурится.
– Со мной все будет хорошо. – Я отталкиваю ее. – Принц Мейлек! Мы не можем отдать наемницу ньювалийцам.
Из-за дождя все лодки попрятались, река опустела, да и в переулке вокруг нас тоже никого нет. В квартале от нас до сих пор виднеется сияющее пламя горящей таверны, хотя издали огонь кажется бледным за стеной дождя. Принц Мейлек смотрит на пожар, стиснув челюсти, и глаза его горят тихим гневом.
– Из-за нее ньювалийцы могут передумать и отозвать войско, которое император обещал отправить к границам Казаина, – говорит принц Мейлек, понимая, о чем я говорю.
Если ньювалийцы решат, что тенеблагословленная была здесь по приказу союзников Тейерна, не только помощи в военных действиях ждать от них не придется, но и всему их хрупкому союзу может настать конец. Я не могу позволить подобному произойти.
– Тогда что же нам с ней делать? – спрашивает Саенго. Ее короткие волосы, намокшие под дождем, липнут к лицу.
– Мы отдадим ее Тейерну. Он может увести ее обратно к Огнерожденным владыкам для допроса, – говорю я.
Принц Мейлек говорит:
– Эта тенеблагословленная знала, в какой комнате мы находимся. Я менял комнаты каждый вечер с тех пор, как мы прибыли сюда. Если бы ее мишенью был я, она бы просто следила за нами, и мы бы об этом даже не догадались.
– А если бы ее мишенью была я, то она бы дождалась, пока мы вернемся в город, – хмурюсь я. Как я могла не заметить, что кто-то следил за нами, пока мы шли по мостам и переулкам Луама? Кендара была бы в ярости. В следующее мгновение я поспешно напоминаю самой себе, что теперь не имеет никакого значения то, что думает обо мне Кендара.
Принц Мейлек кивает и поворачивается к Коу, говоря:
– Мы не можем больше здесь оставаться. Мы подвергаем опасности всех вокруг, пока остаемся в Ньювалинской империи. Нам необходимо вернуться в Эвейвин, как только мы соберем вещи.
Коу согласно кланяется, отвечая:
– Да, мой принц. Я все сделаю. – Затем он уходит, исчезая в ночи за завесой дождя.
Понимая, какой легкой мишенью мы являемся в данный момент, мы быстро минуем мост и останавливаемся в тени одного из навесов. Это не лучшее решение, но выбирать сейчас не приходится.
– Что вы планируете делать дальше? – спрашиваю я у принца Мейлека.
Гнев все еще заметен в его взгляде, когда он пробегает глазами по ночным улицам, отвечая:
– Всю жизнь все, что я делал, и все, чему меня обучали, было направлено на служение моей сестре и моему народу. Теперь же мой народ обратился против моей сестры, и я до сих пор не могу принять решение и понять, как это верно исправить. Но в любом случае нам пора покидать Луам. – Его взгляд останавливается на мне: – А что собираешься делать ты?
Я снова гляжу на женщину, вспоминая тенеблагословленного наемного убийцу, который напал на меня в Краю пряльщиков и который предпочел смерть в Мертвом лесу заключению под стражей. Пора уже закончить череду смертей.
– Если королева Мейлир сейчас на юге, то мне следует отправиться именно туда. Мне нужно узнать, правда ли она помогает Бездушному, и если это действительно так, то выяснить, почему она решила так рискнуть и заключить с ним союз. Вы сказали, что она захочет получить от него гарантию верности. Если таковая и существует, то мне необходимо обо всем узнать. – И если получится, извлечь личную выгоду из этой ситуации.
– Только не убивай ее, – говорит принц Мейлек. Протягивая руку, он сжимает мое запястье. – Пообещай, что не убьешь ее.
Я поджимаю губы, подавляя злость. Мне хочется выдернуть из его хватки руку и сказать, что королева Мейлир заслуживает смерти после всего, что натворила.
– Ее ждет суд за все преступления, совершенные против Эвейвина, – говорит принц Мейлек. – Однако суд должен быть честным. Я не могу сесть на эвейвианский трон, если мои руки запятнаны кровью. Не нужен мне такой трон.
Я закрываю глаза. Капли дождя падают с моих ресниц на щеки. Принц Мейлек является моим будущим королем, и я обязана уважать его просьбы. Нехотя, но я все же киваю.
Глава 11
В новом сне я стою в садовом лабиринте перед оранжереей.
Над головой у меня тянутся по серому небу тучи, точно паучьи сети, покрывающие землю. У меня под ногами грязь, сухая и ломкая, точно какой я ее помню. В пустых клумбах торчат сорняки, и голые ветки лозы, будто руки скелетов, обвивают каменные стены вокруг.
Там, где раньше была тропинка, ведущая в оранжерею, теперь стоит кривой деревянный трон, вырезанный из огромного ствола засохшего дерева, на котором восседает Бездушный. Серую древесину покрывают пятна гнили. Ветки тянутся во все стороны, изгибаясь и переплетаясь, как некие потусторонние, переломанные руки. Безэмоциональные лица, растягивая кору, выступают из-под дерева, словно пытаются вырваться из своего заточения.
Из деревьев по обе стороны от Бездушного торчат искривленные пальцы, которые хватают его за рукава, силясь добраться до плоти, скрытой за тканью. Над его головой выгибается кричащий мужчина, который изо всех сил пытается выбраться из деревянного заточения, но его позвоночник лишь выгибается под неестественным углом.
Я отворачиваюсь, не в силах за этим наблюдать.
– Что ты здесь делаешь? – спрашиваю я. – Что тебе опять нужно?
– Разве тебе недостаточно того, что я просто хочу узнать тебя получше? Мы с тобой уникальны, таких, как мы, больше не существует. – Его голос теперь уже не звучит, как тихий скрежет. Он глубокий и звучный. Прежние силы медленно пробуждаются в нем.
Однако Бездушный даже не пытается подняться со своего места на троне. Он откидывается назад, точно души, заключенные в дереве, пытаются поглотить его и утянуть за собой в древесину.
– Я не такая, как ты, – говорю я.
– Разве нет? Ты не сделала бы все, что в твоих силах, чтобы защитить тех, кого ты называешь своей семьей?
