Вздыхая, я пытаюсь отмахнуться от назойливых мыслей. Все это ничего не значит. Год, который сказали мне монахи, мог быть ошибочным, а год длится довольно долго. Двенадцать месяцев длятся куда дольше, чем период беременности.
Однако Кендара сказала мне, что когда она в последний раз навещала мою мать, то узнала, что «эта дурочка забеременела». У меня учащается пульс, когда я проверяю список имен того года, когда она была в Краю пряльщиков в последний раз. Сюда прибывало множество гостей, слишком много, чтобы можно было что-нибудь узнать. Она могла влюбиться в любого из них.
Я стараюсь больше об этом не думать.
Все это не имеет сейчас значения. Важно то, что теперь я знаю хотя бы крошечную деталь о своем прошлом.
Вскоре после того как Кендара увела мою мать отсюда, Ронин, должно быть, узнал правду о том, что она являлась губительницей душ и родила ребенка. Зная, что на губителей душ объявлена охота, он наверняка пришел к выводу, что моя мать либо покинула континент вовсе, либо скрылась где-то в Эвейвине, где в то время люди и рожденные шаманами жили в мире и согласии. И где меня можно было спрятать, ведь пока у меня не было фамильяра, я могла вполне зайти за обычного человека – мне ведь отрезали кончики ушей. Я снова тянусь пальцами к почти что незаметным шрамам на своих ушах.
Ронину потребовалось немало времени, чтобы меня отыскать. Кендара отлично меня спрятала. Однако, сделав меня своей ученицей, она, вероятно, совершила ошибку. Ронин не забыл бы, что Кендара была близка с моей матерью, и продолжил бы следить за всеми в ее окружении.
Разумеется, мне теперь остается лишь догадываться о том, что случилось на самом деле. Однако все кажется вполне логичным, учитывая, что сказала мне в Миррииме Кендара. Как только Ронин узнал правду о том, кем являлась моя мать, – кем могла являться и я, – Ронин заключил сделку с королевой Мейлир, чтобы меня поймать.
Убрав книгу со списками гостей в сторону, я начинаю изучать остальное содержимое его кабинета. Я пролистываю каждую книгу, каждый пергамент и каждую запись. Его каталоги описывают события, случившиеся десятки лет назад, однако мне нужно узнать, что происходило сотни лет назад. Рассматривая стены, я пытаюсь найти какой-нибудь скрытый ход. Ищу потайное дно в каждом ящике и на каждой полке, на случай если где-то есть тайник. Я даже рассматриваю потолок в надежде, что там может оказаться какой-то скрытый крюк или кнопка.
Когда я завершаю поиски, фонарь почти что потух, а до восхода остается не больше двух часов. Если Ронин и хранил такой древний архив, то точно не в своем кабинете. Устав, я усаживаюсь на полу под окном. Снимаю ремень с мечами и кладу рядом так, чтобы до клинков можно было легко дотянуться, затем беру книгу со списком гостей и кладу себе на колени. Раскрыв фолиант, я снова смотрю на имена Кендары и своей матери.
Мои пальцы замирают на буквах, выведенных старинными чернилами, когда мои глаза закрываются, и я концентрирую свое внимание на ментальном пламени свечи души Саенго, чтобы убедиться, что с ней все хорошо. Так я и сижу, пока фонарь не гаснет и я не засыпаю.
Глава 17
Тишину нарушают чьи-то шаги. Когда кто-то дергает дверную ручку кабинета Ронина, я уже окончательно проснулась и надела ремень со своими мечами.
Сквозь приоткрытые портьеры просачивается дневной свет, так что я спала недолго. Я быстро выбираюсь наружу через окно и карабкаюсь на выступ внешней стены, в тот момент, когда дверь в кабинет распахивается, сопровождаемая звуком хрустнувшей древесины.
– Она была здесь, – говорит кто-то, и две пары ботинок стучат по полу. Я прижимаюсь спиной к стене, вцепившись пальцами в каменные выступы, когда одна стражница появляется у окна и выглядывает наружу. Если она поднимет голову, тот тут же меня увидит.
Однако она осматривает землю внизу, качает головой, а потом снова исчезает.
– Нам нужно ее найти, – произносит второй стражник. У него высокий сдавленный голос, точно он боится.
– Как она вообще пробралась в Край пряльщиков? – Затем раздаются неясные шорохи, словно стражники раскладывают по местам вещи, которые я подвинула, пока обыскивала помещение. – Никто не мог попасть сюда без теневых ворот, не считая лорда Ронина.
– Ей почти что удалось, когда она была здесь в первый раз, помнишь? – говорит второй стражник. – Думаешь… думаешь, она могла бы вывести нас отсюда?
Отчаянная надежда в его голосе заставляет меня вздрогнуть с сочувствием. Возможно ли это? Я не была даже уверена, что у меня получится пробраться сюда, однако раз уж я все равно здесь, могу ли я и правда помочь им сбежать?
Однако тех, кто остался в ловушке, слишком много. Мне не удастся защитить такую большую компанию в Мертвом лесу. Даже сам Ронин путешествовал через лес всегда с маленькими группами. Потребуется несколько недель, чтобы вызволить всех, и это может получиться только в случае, если Бездушный не догадается о том, что происходит.
Но обязана ли я им вообще помогать? Вероятно, я смогу это сделать, когда закончу свои дела, если у меня получится договориться со слугами замка.
Раздается крик боли, а затем тяжелый удар падающего тела. Стоны наполняют кабинет, и второй стражник кричит:
– Мы не знаем, где она!
Меня распирает от гнева. Они не знают, где я, а вот Бездушный, скорее всего, знает. Если он может чувствовать присутствие моей души, то он прекрасно понимает, что я здесь. Я стискиваю зубы, когда стражница опять вопит от боли.
Мысленно выругавшись, я спускаюсь, придерживаясь за оконную раму, и снова заскакиваю в кабинет. Одна стражница лежит на спине на полу, прижимая руку к груди. Она закинула назад голову, мышцы ее шеи напряглись. Второй стражник, склонившийся над ней, поднимает голову, когда я появляюсь перед ним. Он от удивления охает, а затем тянется к своему мечу.
– Отойди, – говорю я, присаживаясь рядом со стражницей. Несмотря на то что ее глаза закрыты, по ее заостренным ушам я понимаю, что она шаманка.
Другой стражник колеблется несколько секунд, не зная, как поступить. Взяв ее за плечо, я отпускаю свое магическое ремесло на волю, позволяя магии изучить все вокруг. Душа стражницы словно в тисках власти Бездушного, и, как бы моя магия ни пыталась ее вызволить, у меня не получается. Шаманка снова кричит, краснея. Пот собирается капельками на ее висках.
Разочарованно вздохнув, я поднимаюсь на ноги и спрашиваю:
– Где он?
Второй стражник, человек, судя по внешнему виду, смотрит то на меня, то на шаманку на полу, не зная, как поступить. У него бледная кожа и впалые щеки, а под глазами темные круги. Он выглядит так, словно не спал несколько дней.
Я прохожу мимо него и выхожу через разбитую дверь. Магия Бездушного сотрясает пространство вокруг меня, она такая тяжелая, что кажется, будто я сама оказалась в коконе, стискивающем меня. Тряхнув головой, я пытаюсь отмахнуться от этого ощущения, и моя собственная магия разгорается, пробуждаясь под кожей.
