Однако я не останусь. Я нужна Саенго, и мне нужно вернуться в Вос-Тальвин до того, как северная флотилия королевы Мейлир прибудет на юг. Но как я могу стать достаточно сильной для того, чтобы уничтожить талисман, если я едва способна контролировать свою магию?
Деревья скрипят, когда я отгибаю край порванного белесого занавеса, напоминая себе, что не стоит отвлекаться на размышления в присутствии заточенных в деревьях душ. У меня учащается пульс, и страх буквально течет по моим венам. Если я совладаю со своими страхами, возможно, мне удастся узнать что-то у деревьев, что я уже пыталась сделать, когда находилась в Краю пряльщиков в последний раз.
Тогда со мной была Фаут, которая могла меня защитить в случае чего. Знакомая печаль снова сдавливает грудь. На этот раз я здесь одна среди проклятых душ, и их муки и злость кажутся почти что осязаемыми даже без моего магического ремесла. Магия несется к моим кончикам пальцев, пробуждаясь, разгораясь и готовясь выполнять любой мой приказ, хотя магия Бездушного по-прежнему зазывает меня обратно. Я стискиваю зубы, позволяя своей магии наполнить тело, она нарастает, как волны, пока я не начинаю ощущать себя так, словно магическая энергия готова выйти, разорвав меня на части.
В первый раз за несколько недель я наконец-то осталась одна и могу не бояться за то, что случайно вырву чью-нибудь живую душу из тела. Если я ослаблю контроль над магией совсем чуть-чуть, что тогда произойдет?
Бездушный пытается соблазнить меня не только с помощью своей магической силы. Он соблазняет меня и идеей о том, что я могу создать мир и иметь собственный дом, место в новом мире, которого у меня никогда по-настоящему не было. А еще он дает мне надежду на то, что можно вылечить Саенго, тем самым исправив мою ошибку.
Если я приму себя и свою магию, вместо того чтобы пытаться отречься от нее, что случится тогда?
Я оборачиваюсь и смотрю на очертания замка, едва видимые в опускающейся на землю ночной тьме. Замок выглядит так, будто скоро превратится в развалины.
Я иду в чащу Мертвого леса, глядя на корни под ногами, которые вот-вот опутают мои ботинки. Ветки над головой начинают шевелиться, словно дрожащие руки. Очертания лиц, запечатленных в коре, меняются и движутся, то появляясь, то исчезая, растворяясь до того, как я успеваю как следует их рассмотреть.
Я трясу пальцами и разминаю плечи, делая ими круговые движения. Затем заставляю себя зажмурить глаза. В отличие от прошлого раза, когда я едва ли была способна призвать пламя своего магического ремесла, теперь, как только я захочу, моя магия пробудится. Она горит у меня в животе, словно котелок с закипающей водой. Души, окружающие меня, начинают шевелиться и дрожать, обретая черты в моем разуме, словно яркие пятна, которые давят на все мои чувства, отчего у меня в легких воздух холодеет.
Делая глубокий спокойный выдох, я позволяю магии вырваться на свободу.
И она покидает меня, словно горячий поток. Души тут же отступают. Деревья визжат, сопротивляясь. Одна ветка царапает мне щеку. Вторая бьет меня по голове. Я не двигаюсь, игнорируя ветви, и приказываю своей магии покрыть деревья, как паук покрывает все своей паутиной, хватаю каждую душу, до которой только способна дотянуться.
В следующую секунду мне нужно лишь пожелать, только подумать, чтобы мое магическое ремесло схватилось за тонкую нить, соединяющую эти души с Мертвым лесом. Я не открываю глаза и чувствую, что облегчение, которое испытывают эти души, наполняет и меня.
Но пока я их не отпускаю. Бездушный сказал, что местные души стали его частью. Каким-то образом они связаны с ним. И хотя он не ответил на мой вопрос, я подозреваю, что некая часть его сил связана с огромным числом душ, которые он заключил в ловушку в этом лесу.
Бездушный, осознав, что я не собираюсь сбегать, кажется, ослабил хватку. Но в следующий миг его магия пробирается по моим плечам, соблазнительно что-то шепча мне на ухо. Если эти души – источник его силы, то они могут сделать сильной и меня. Я могу стать достаточно могущественной, чтобы вылечить Саенго. Быть может, даже вернуть ей ее былую полноценную жизнь – вернуть то, что я, сама того не желая, у нее отняла.
Однако уверенное пламя свечи Саенго в моем сознании напоминает мне о горькой истине: если я использую эти души в личных целях, то стану тем чудовищем, каким делает меня моя магия.
Я все еще сомневаюсь. Ронин говорил, что, освобождая души из ловушки Мертвого леса, я их тем самым убью. А если он не был прав? И если я их освобожу, они обретут наконец-то истинный покой, какой дарует смерть, вернутся к Сестрам. Невозможно узнать наверняка!
Чем дольше я держу души в своей хватке, тем больше и больше осознаю, что могу чувствовать их эмоции, точно как я чувствую эмоции Саенго. Их злость и печаль, которые наполняют мою магию, просачиваются сквозь мои ментальные защитные барьеры, отчего мне становится физически сложно дышать. Опасно ли поддерживать связь с душами так долго? И как Бездушный выносит подобное постоянно?
Мир вокруг меня начинает растворяться. Я концентрируюсь на нарастающей печали, которую испытывают души, стискиваю зубы, когда злость и гнев душ давят на меня, пробуждая мои переживания, зарытые глубоко внутри, поглощая меня. Земля под ногами исчезает. Я больше не чувствую ни твердой почвы, ни воздуха в легких, ни ветра, касающегося моей кожи.
Новая душа, как облако света, появляется передо мной, она отчего-то кажется мне знакомой, хотя я не могу понять почему. Мои мысли путаются. Мне остается лишь концентрироваться на своих чувствах, на злости этих душ – я могу разорвать их на части или заставить испытывать даже большую боль, а могу разделить их печаль…
«Давай же, – шепчет в моей голове голос, убаюкивая и соблазняя, – отними его душу».
А затем раздается другой голос, который я едва слышу, он шипит:
– Сирша!
Я резко распахиваю глаза. Души по-прежнему вокруг меня, мерцают, как пульсирующие огни, пойманные в паутину моей магии. Передо мной стоит Тейерн, чья душа тоже оказалась в тисках моей магии.
Ахнув, я тут же отпускаю все души разом. Мое сердце стучит в груди, когда я делаю шаг назад, у меня кружится голова, но я вижу, как Тейерн падает на колени. Души угасают, их эмоции обращаются в шепот, а затем в тихое шуршание, которое быстро сменяется полнейшей тишиной.
Вокруг нас, там, где раньше находились души, теперь голая земля; деревья, в которые они были заключены, обратились в пепел и прах.
У меня начинают дрожать руки, когда я осознаю, что только что чуть было не совершила.
– Тейерн, – начинаю я.
Он поднимает глаза и разгневанно смотрит на меня. Затем он внезапно бросается на меня. Его тело с силой врезается в мое, выбивая из моей груди весь воздух. Мы оба падаем на землю. Я жду, что он меня ударит, однако этого не делает.
Нас окутывает идеальная тьма теневых ворот, и магия Бездушного ослабляет на мне свою хватку, словно из плоти выдернули когти.
