– Большой чайник хорошего чая, булочки и масло. И проследите, чтобы никто возле нас не маячил.
– Как прикажете, миледи, – поклонился тот, и махнул рукой двоим во фраках.
Во мгновение ока стол был застелен свежей белоснежной скатертью, поставлены чашки тончайшего фарфора и серебряная сахарница, маслёнка, кувшинчик с подогретыми сливками, а ещё через несколько минут и два чайника, заварочный и с кипятком, водрузили на подставки. Метрдотель склонился над чайником и приоткрыл крышечку. Камилла принюхалась.
– Юбилейный от «Фортнум энд Мейсон»?
– Да, миледи.
– Очень хорошо. Вы свободны.
И в буфете стало пусто, остались только три женщины за столиком в самом центре зала.
– Давайте, я начну, – предложила Полина. – Мне не привыкать делать выжимки из докладов.
– Слушаем, – кивнула ей Камилла, и ободряюще похлопала по руке.
Действительно, получилось коротко, буквально в нескольких фразах: приёмный отец и его семья – вполне возможно, места работы удалось исследовать не все, но школа, на их взгляд, вне подозрений.
– В издательство я собиралась завтра, – добавила она. – Но в «Кемфорд и Робсон» давным-давно не менялось руководство, и, по-моему, даже редакторы уже лет по сто работают.
– Откуда вы знаете? – поинтересовалась Майя.
Полина улыбнулась:
– Главный редактор, мистер Джадсон, этим очень гордится. Года три назад был юбилей издательства, сто пятьдесят лет с выпуска первой книги. И они рассылали всем авторам благодарственное письмо. Ну, и основные сотрудники там перечислялись. С указанием, кто сколько работает.
– Боже мой, – Майя тихо ужаснулась. – Неужели кто-нибудь дочитал это письмо до конца?
– Я дочитала. Дело в том, что читаю я очень быстро, понимаете…
Леди Камилла отреагировала неожиданно.
– Бедненькая! Значит, у вас никогда нет возможности растянуть любимую книгу на подольше?
– Ну-у… Не думала об этом, но я ведь всегда могу взять и перечитать её.
– Так, – леди Майя решительно постучала ложечкой по чашке. – Не отвлекаемся! – за её плечом возник метрдотель. – Принесите нам несколько листков бумаги и карандаш.
Когда запрошенное положили на стол, Майя отодвинула чашку и расчертила лист. Потом надписала получившиеся графы:
«Приёмный отец»
«Школа Уотфорд»
«Бумажный журавль»
Тут она прервалась и подняла глаза на собеседниц:
– Вы ведь эту картонажную фабрику ещё не проверяли?
– Нет пока.
– И не нужно. Там вовсю работает городская стража, обнаружено множество несоответствий в финансах и прочем. Что там у нас дальше?
Полина вытащила свой блокнотик и раскрыла на странице со вчерашней записью:
– Дальше у нас ипподром, издательство и последний – фирма «Золотой гусь», магическое обрудование и артефакты. И муж.
– Муж, полагаю, отпадает, – уверенно сообщила Майя. – Его проверили и… в общем, он ни при чём. А «Гусь» сомнителен, да.
– Меня отчего-то смущает приёмный отец Марка Пламптона, – задумчиво проговорила Полина. – И даже не столько сам почтенный Ли Бэй, сколько его брат Ли Чунг. Что-то было в нём скользкое там, в глубине.
– Честно говоря, я этого не заметила, – пожала плечами леди Камилла. – Но вполне возможно, что я была невнимательна. И вообще, могла ли я заподозрить в чём-то человека, подавшего такую восхитительную утку? Но… надо будет зайти туда ещё раз, да, мисс Майнд?
Полина Разумова фыркнула.
– Непременно. Предлагаю сейчас всё-таки вернуться туда, где мы находимся: на ипподром. Если Джейн нашла здесь какие-то сведения, то где? В дирекции? Вообще, как тут всё устроено? Лошади здесь живут?
Камилла покачала головой.
– Нет, здесь только временные конюшни. Лошадей привозят за день-два до скачек, чтобы они успокоились после переезда, а постоянные конюшни – у тренеров. И это может быть в любом конце Бритвальда; из Зелёного Эрина, например, вообще дирижаблем доставляют.
– А портальным переходом нельзя?
– Нет. Кони беситься начинают. Скаковые, во всяком случае, не знаю насчёт боевых.
– Хорошо, – Майя перехватила нить беседы. – Значит, дирекция ипподрома, правильно? Это единственная… контора, где могла понадобиться секретарша. Как мы можем узнать, что они думают о Джейн Пламптон?
– Да очень просто! – Полина посмотрела на неё незамутнённо чистым взглядом. – Пойдём и спросим. Сразу же после окончания скачек.
Леди Камилла уже открыла было рот, чтобы что-то сказать, но тут на трибунах взревели, а в дверях буфета появилось новая фигура. Немолодой джентльмен с пышными рыжеватыми усами, прекрасно одетый, даже в безукоризненном сером цилиндре и с моноклем, осмотрел зал, а потом подошёл к их столику.
– Ваше сиятельство, – сказал он с лёгкой укоризной в голосе. – Начинается шестой заезд, бежит Звезда Запада, безусловный фаворит. Это нужно видеть.
– О! – леди Камилла прикрыла рот пальцами. – Простите, Хэммонд, мы увлеклись беседой! Дамы, позвольте представить вам майора Кросби, моего хорошего друга. Леди Майя Паттерсон, мисс Полин Майнд.
– Рада знакомству, мистер Кросби, – леди Майя, воплощённая светскость, протянула майору узкую ладонь, которую тот почтительно пожал.
Тот же ритуал был совершён с Полиной, после чего леди Камилла встала.
– Дамы, я советую вам вернуться в ложу. Звезда Запада – это совершенно незабываемое зрелище!
– Ставить на неё я бы не советовал, – добавил майор Кросби. – Весь ипподром сделал именно такую ставку.
Проводив задумчивым взглядом леди Камиллу, Майя приподняла бровь и произнесла:
– Хороший друг, да?
– И слава всем богам! – отрезала Полина. – Вернёмся на трибуны?
Они вышли из зала, повернули в сторону ложи, миновали кассы, возле которых в этот момент не было ни души… Тут Полина остановилась и сказала решительно:
– Всё-таки я должна это сделать!
Возле кассы она провела не более минуты и вернулась к ожидавшей её Майе, пряча что-то в карман. Леди Паттерсон посмотрела на неё с любопытством, но спрашивать ни о чём не стала: нужно будет, расскажут. А если нет, значит, не нужно.
* * *
Скачка на три мили – много это или мало? Долго или мгновенно?
Самая быстрая лошадь в истории скачек, жеребец Сиглейви Слейв, преодолел короткую дистанцию в восемьсот четыре метра за сорок две секунды. На длинных дистанциях, а три мили, несомненно, именно такая, скорость ниже, и общее время для самых быстрых участников примерно минут пять-шесть.
