Он развернулся, чтобы уйти. Глен схватила его за плечо.
– Погодите-ка, – сказала она. – Вы знаете, что…
Тролл отдернул плечо с такой легкостью, что могло показаться, будто хватка Глен и не такая уж сильная.
– Нет. И я не хочу знать. Я делаю одолжение другу, и на этом все. Когда вы закончите, отправляйтесь на патруль.
Тролл ушел, даже не обернувшись, и закрыл за собой дверь. Глен нахмурилась и сказала:
– Ты ему доверяешь, Джесс?
– А у нас есть выбор? – Джесс оперся плечом о стену. – Я обнаружил тоннель, о котором говорил Дарио. Пусть свободен. И там я слышал шаги над головой, которые точно раздавались не из базилики. А значит, это из тюрьмы.
– Никакой стражи?
– Был один механический лев, – сказал Джесс. – Но я с ним разобрался. – Он попытался произнести слова непринужденно.
– Что-что ты сделал?
– Выключатель, – пояснил Джесс. – Я говорил тебе, я отключил сфинкса, когда у нас с Дарио все пошло наперекосяк.
Глен задумалась на мгновение, а затем вздрогнула.
– То был сфинкс. Я видела, какого размера львы. Не уверена, что осмелилась бы остаться один на один с таким во тьме тоннеля. И тебе следовало сказать мне, что ты собираешься делать! Если бы ты не вернулся…
Разумеется, она была права. Джессу следовало оставить записку. Рисковать было глупо: солнце могло взойти, а Джесс мог исчезнуть в потемках тоннелей, оставшись разбитым телом под стенами тюрьмы. Хуже того, он мог лишить всех своих друзей единственного шанса найти Томаса.
– Прости, – сказал он.
– Сделай так еще раз, и я прикончу тебя сама, раз механические стражи не питаются. – Она говорила серьезно, или, по крайней мере, Джесс поверил в серьезность ее намерений. Ее уэльский акцент был явственно слышен, когда она сказала последнюю фразу. Однако у Джесса не оказалось времени ответить, если он вообще нашелся бы, что ответить, потому что за дверью раздался какой-то шум, а когда они оба повернулись, створка распахнулась.
Санти. Халила. Дарио. На Санти была униформа, а за его плечами укомплектованный рюкзак и автомат. На Халиле красовались темно-серое платье, профессорская мантия и хиджаб, а также свой рюкзак. Под профессорской мантией Дарио виднелся простой, неприхотливый наряд. Все выглядели напряженными.
– Кто-то пытался убить капитана Санти, – выпалила Халила.
Глен, которая собиралась было что-то сказать, замерла, поэтому заговорил Джесс:
– Что? Как?
– Яд во фруктах у меня в комнате, – сказал капитан Санти. – Невозможно сказать, кто его подложил, однако, полагаю, мы можем догадаться.
– Руководитель Артифекса.
– Ему надоело играть с нами, и думаю, он готов захлопнуть ловушку… Он специально оставил нас всех здесь, пока сам отправился в сенат. У нас больше нет времени.
– Но мы не собрали все свои вещи, – сказала Халила. – Мы можем вернуться?
– Нет. Не можете. Если вы вернетесь, то останетесь. Вы остаетесь?
– Не торопите нас, – сорвался Дарио. – Это большой шаг, знаете ли, отвернуться от будущего. От своих родных. От всего, во что мы когда-либо верили.
– Нет, не большой, – сказала Халила и сделала глубокий вдох. – Мы давно это обдумывали, Дарио. Я думала, мы уже приняли решение о том, кому принадлежит наша верность. Моя с ними. А твоя?
– Дорогой цветочек…
– Не надо. Если хочешь уйти, просто уходи. Не время для твоих комплиментов.
Дарио внимательно на нее посмотрел, а затем медленно кивнул.
– Хорошо, – сказал он. – Хорошо. Да. Идем.
Санти выглядел мрачным, однако в то же время решительным, как никогда.
– Идем, – сказал капитан. – Сейчас же.
«Время самое неподходящее», – подумал Джесс. У него с собой было все, что нужно для работы в патруле, но ничего про запас. Остальные его вещи остались в сумке под койкой. «И им придется остаться там». Все равно Джессу не в первый раз приходилось прощаться со своими вещами.
– Коридор, о котором говорил Вульф, располагается на другой стороне стены, той, у которой статуи, – сказал Джесс. – Вероятно, там есть вход. Я думаю, за статуями, в одной из ниш.
– Согласно Вульфу, там будет стража и скрыватель в транспортировочном зале на той стороне. Мы с Глен разберемся с ними. В конце коридора стоит механический страж у двери. Для механического стража у меня припасен греческий огонь…
– Нет, – оборвал Джесс. – Я могу провести нас мимо него. – Санти посмотрел на него и нахмурился. Джесс уверенно встретил его взгляд. – Я могу, сэр. Мы оба знаем, что использовать греческий огонь в замкнутом пространстве, по меньшей мере рискованно.
– Ну хорошо. – Голос Санти, однако, прозвучал так, будто Джесс его не убедил. – Джесс проведет нас мимо механического стража. Следом нас ждет запертая дверь. – Джесс кивнул, соглашаясь. – А затем мы спустимся в тоннель. Там будут другие механические стражи. Три, если верить Кристоферу. Два сфинкса и спартанец. Их ты тоже сможешь обезвредить?
– Я могу разобраться со сфинксами, – сказал Джесс. – Но не уверен насчет спартанца, сэр.
– Что ж, этого достаточно. В карауле тюрьмы четверо солдат. Если я знаком хоть с одним из них, то попытаюсь их спасти, если же нет… Если нет, возможно, нам придется сражаться. Если до этого дойдет, позвольте мне с Глен и Джессом разобраться с этим делом. – Санти повернулся к Джессу. – Ты проверил выход под тоннелем, который обнаружили Халила с Дарио, – сказал он. – Все чисто?
– Как вы узнали, что я…
– Я знаю тебя. Так путь свободен?
– Да.
Санти сделал глубокий вдох.
– Тогда вперед, – сказал он.
Вот так просто теперь им предстояло оставить все, ради чего они работали всю свою жизнь, все, ради чего жили. Для Санти это означало бросить свою карьеру, за время которой он стал уважаемым человеком и добился расположения многих людей, работающих в Библиотеке. Для Глен это был крах всего, о чем она мечтала с самого детства. Халиле придется распрощаться со светлым будущим, о каком самому Джессу даже и мечтать не приходилось. И даже Дарио отказывается от бесценных возможностей.
«Я единственный, кто не так уж много и потеряет», – подумал Джесс. Он давно уже распрощался с иллюзиями, которые привели его сегодня сюда. У него теперь осталась лишь надежда на то, что, что бы ни произошло дальше, все будет к лучшему.
Один за другим каждый кивнул.
И они отправились к коридору, который Глен и Джессу полагалось патрулировать.
– А что насчет Вульфа? – спросил Джесс. – Он ведь один в Александрии. С ним там может произойти что угодно, особенно после того, как все узнают, что мы сделали. Его казнят.
