– Неужели?
Девушка пожала плечами.
– Для дамы с вашим вкусом, вашим изяществом – несомненно. Пройдемте, прошу вас…
Старый станок.
Не ткацкий, нет. Удобная распорка, на которой покоится круглая подушка, аккуратно приколотый на ней сколок, даже уже начатый, тихо побрякивающие коклюшки…
– Что это?
– А вот это – папка. Поглядите, пожалуйста.
Тони протянула женщине сколки, но папка повисла в воздухе.
– Откуда вы знаете, что я плела кружева?
– Я не знаю. Просто у вас такое… одухотворенное лицо. Мне показалось, что это вам подойдет… не вязание или вышивка, они банальны, а именно кружевоплетение.
Тони лично ни вязать, ни вышивать, ни кружева плести не умела, и никакое умение ни лишним, ни банальным не считала, но чувствовала, что именно надо сказать этой милой и грустной женщине, которая пытается найти хоть какое-то дело в своей жизни.
Женщина кивнула. Уселась на банкетку рядом с подушкой, ласково провела пальцами по коклюшкам.
– Кому они принадлежали?
– Одной мастерице. Она больше не могла плести и продала все.
– Именно так?
– Именно так. Сказала, кого узор позовет, тому и владеть.
Мастерица, собственно, умерла, подушку продала ее семья, да и слова Тони придумала. Но здесь и сейчас ей казалось, что так – правильно. Вот именно так.
– Пожалуй… Сколько я вам должна?
Женщина все же приняла папку и теперь перебирала сколки. Что-то вызывало в ее глазах искры интереса, что-то явно откладывалось «на потом»…
Тони улыбнулась и назвала цену.
Кажется, она угадала. И в этот раз – угадала.
* * *
Эрнесто Риалон ласково коснулся ладонью отполированного человеческого черепа. Ночи он ждать не собирался, есть время – надо работать. Есть ритуалы, для которых важно и время, и место. Есть те, которые хоть ты на рассвете проводи. Вот у него сейчас был второй вариант, когда нужен только реквизит – и некромант.
И вот не надо! Приличные некроманты давно уже с лопатой по кладбищам не ходят и могилы не разоряют!
Анатомический театр и только анатомический театр!
И даже специальные разрешения на использование частей трупа.
Эрнесто надо было решить отложенную «на потом» задачу. Не хотелось, но надо, честно говоря.
Барбара.
Он еще женат – или уже нет? И что с его супругой? Она сбежала, или еще что-то произошло, или…
Надо бы, конечно, раньше этим заняться. Но будем честны, ритана Барбара в жизни тана Риалона была даже не на сотом месте. Где-то там, далеко, после хорошего кофе и удобных тапочек.
Шуршит что-то такое в доме – и пусть ее. Статус обеспечивает, опять же, попользоваться иногда можно. Да и сыну мать нужна…
М-да.
Лоб здоровый, скоро своих детей наделает… ладно!
Эрнесто понимал, что поступал по-свински. Или нет? Барбара получала, что хотела, он получал, что хотел. А с чувствами и эмоциями это не сюда, это в соседний вольер.
Это сейчас ему захотелось чего-то другого.
Мужчина поверил, что может быть счастлив, что его могут любить, что можно как-то иначе… когда от тебя не шарахаются, как праведник от демона, когда доверчиво прикасаются к руке, когда ищут защиты и помощи…
Да, нормальные человеческие отношения, которые раньше ему были просто недоступны. Вот и выбирал что попроще.
А сейчас… человек такое создание. Покажи палец, так он руку по плечо отгрызет и за ногами потянется. Хотелось большего.
А есть ли повод и возможности?
Итак, что же с Барбарой?
Череп, семь свечей, волосы…
Слов – и тех не требовалось, слова нужны для концентрации. А когда некромант привыкает работать со своей силой, когда она становится привычной и послушной частью его естества, тут и жестов-то не нужно. Одно движение ресниц.
И, повинуясь воле мага, загораются черные свечи. Холодным, синеватым пламенем.
Синеватое пламя светится в глазницах черепа, синеватым пламенем вспыхивают волоски… но Барбара не отзывается.
Душа не приходит.
Ритуал для мертвых не срабатывает. Тут одно из двух. Или она мертва прочно, так, что даже душа уничтожена (второй вариант – ушла на перерождение). Или она жива.
Попробуем ритуал для живых.
Вот уж определить, жив человек или мертв, может каждый некромант. Кто-то, с подходящей специализацией, и вовсе делает это одним движением руки. Просто холод чувствует.
Эрнесто так не мог. Он боевой некромант, ему сложнее. Потому…
Дагерротип. Из тех, которые сделал Лосано.
Свечи, зеркало, горстка могильной пыли. Сила, вложенная в заклинание.
И медленно, очень медленно, на листке бумаги с раскованной картинкой начинает формироваться из песка черный крест.
Стыдно сказать, но Эрнесто выдохнул даже с каким-то облегчением.
Мертва.
Стыдно, но радости было больше, чем грусти. Проверим второго?
Сначала ритуал с могильной пылью. Тут крест формируется практически мгновенно.
Потом ритуал с черепом.
И снова нет ответа?
Та-ак…
Эрнесто потер лоб. А интересно получается, правда? Что нужно сделать с двумя людьми, чтобы они не отозвались на призыв некроманта? Пра-авильно…
Другой некромант нужен.
Или что-то такое… вот как с жертвами этого, измененного. Но тут не проходит мамонт в дверь. Нет, никак не проходит.
Измененный в городе пока только глотки рвал. А записок он точно не писал. И таких инсценировок не устраивал.
Значит – некромант.
А кто у нас в городе? Опять правильно, опять молодец, Эрнесто.
Тан Карраско у нас в городе. Единственный, у кого хватило бы сил и умений. А вот желания… на кой демон Освальдо убивать Барбару? Да он, наоборот, о ней заботиться должен! Пылинки сдувать! Чтоб соперник не освободился.
Опять не лезет предположение ни туда, ни сюда.
Эрнесто подумал немного, а потом принял решение. И начал готовиться к более сложному ритуалу. Освальдо, конечно, профессионал. Но тут надо учитывать одну деталь. Эрнесто – практик. Практик, который работает каждый день, в самых свинских условиях, иногда вообще на голой силе. Практик, который привык хвататься за любые зацепки.
Освальдо во многом теоретик.
У него есть сила, есть знания, но вот такого опыта просто нет. Неоткуда его при дворе взять. А значит…
