К вечеру Тони едва могла глаза открыть.
Болело всё. От головы до попы. И спать не хотелось. Бывает такое состояние, когда уснуть бы, сбить весь этот кошмар, все напряжение, но глаза не закрываются, и организм словно кофе накачан под завязку…
Эрнесто Риалон поглядел на этот кошмар и решительно достал снотворное.
– Пей.
– А если…
– Если они придут? Я спать не буду, днем высплюсь. Да и вообще, мне нужно меньше сна, чем тебе. Посижу, восстановлю силы.
Тони качнула головой.
– Или вместе – или никак.
Эрнесто погладил ее по голове.
– Детка, вместе сейчас не получится. Кто-то должен охранять, кто-то спать. Сначала восстановишь силы ты, тебе пришлось сложнее. Потом я, я привычный.
Тони пыталась сопротивляться, но Эрнесто уже растворил порошок в стакане и уверенно подносил его к губам девушки.
– Пей. Или напою хитростью.
– Ну, хоть не силой.
– Пей. Не спорь.
Тони послушно сделала глоток, второй, третий…
– Если стошнит – я не виновата.
– Уже не стошнило. Не переживай, оно впитывается еще в пищеводе.
Тони посидела пять минут на коленях у некроманта, готовясь съязвить – мол, не помогает. И внезапно увидела море. И чаек. Они летали и кричали. И кажется, она тоже летела?
Эрнесто поудобнее перехватил легонькое тело и направился наверх. Укладывать девушку.
Ей очень нужно отдохнуть. А ему… ему и снотворное сейчас не поможет. Какой же дрянью он себя чувствует… отправлять ее в самое ужасное место на земле – и не иметь возможности защитить.
Скажете, не мужской поступок?
Да Эрнесто и сам себе сто раз это уже сказал. Беда в том, что другого выхода попросту не было.
* * *
Когда за Эудженио пришли, идти сам он отказался. Жить хотелось.
Но разве поспоришь с измененными? Они не просто страшные, они еще и намного сильнее людей. Так что Дженио просто сгребли и потащили.
Он кричал, бился, но кого это останавливало?
Цепи на руках и ногах и так мешали ему двигаться. А орать…
Когда он увидел, куда его несут, вопли стали такими, что сообразили даже измененные. И один из них попросту зажал Дженио рот. Благо ласты очень удобны для этого дела.
Нос, правда, тоже зажал. Так что Дженио дернулся раз, другой – и потерял сознание.
И честно говоря, это было самым лучшим для него вариантом.
* * *
С утра колокольчик над дверью магазина качнулся. Пришел сеньор Пенья.
– Доброе утро, тан Риалон.
– Доброе утро, сеньор Пенья.
Некромант оскалился не менее дружелюбно, чем его визави. Он-то прекрасно знал, с кем беседует. И знал, сколько трупов на совести у этого милого и улыбчивого человека, и за сколькими уголовными делами он стоит.
Но не пойман – не повешен.
А его общение с Тони…
Больше всего Эрнесто хотелось треснуть кулаком по столу и сказать: «Запрещаю». Останавливало понимание: Тони этого не простит. Никогда и ни за что.
Она будет любить мужа, будет прислушиваться к другу, но хозяина в своей жизни не потерпит никогда и ни за что. Эрнесто достаточно ее любил, чтобы ни в чем не ограничивать, поэтому пристально посмотрел в глаза сеньору.
– Надеюсь, вы с хорошими новостями?
– Для ританы Лассара – безусловно, – чуть склонил голову старый подонок. – С ней желает увидеться герцог де Медина. У него есть несколько вещей, которые он хотел бы показать специалисту ее профиля.
Эрнесто чуточку напрягся. Но это как раз было оправданно в глазах сеньора Пенья.
Герцог, достаточно молодой, свободный… ну и кто не соблазнится таким знакомством? А возможно, и его продолжением?
Кто упрекнет молодую ритану, сделай она свой выбор… да в любую сторону? Скорее, тут не поймут, если она предпочтет Риалона, все же выскочка, некромант в первом, а возможно, и последнем поколении – и герцог. Родственник короля.
Увы, почетнее быть любовницей второго, нежели женой первого. И снова – увы.
– И когда герцог этого… желает?
Тони спускалась со второго этажа, в чем была. То есть – во вчерашнем мятом платье и с не расчесанными волосами. Сеньор Пенья улыбнулся ей совершенно искренне.
– Ритана! Антония! Доброе утро?
– Доброе утро, сеньор Пенья. Так когда нас приглашают?
– Сегодня, в любое время.
Тони переглянулась с Эрнесто Риалоном и развела руками.
– Ну, если так… мне нужно время переодеться и позавтракать. Герцог потерпит час?
– Не сомневаюсь, Антония, ради ваших… талантов он и больше потерпит.
Тони кивнула.
– Тогда я пошла переодеваться.
– А я пойду, попрошу Риту сварить побольше кофе, – согласился Эрнесто. И отправился на кухню.
Разговаривать со старым негодяем ему совершенно не хотелось.
* * *
Тони выглядела, как благовоспитанная молодая ритана из хорошей семьи. Простенькое синее платье, с белым отложным воротничком, длиной до середины икры, туфельки, перчатки, шляпка, сумочка – все одного цвета, волосы заплетены в косу и уложены в узел на затылке, на чуточку подкрашенных губах (ритана не должна напоминать клоуна, это неприлично) милая улыбка.
Украшения?
Два кольца, одно с жемчугом, второе с лазуритом, из тех, что нашлись в магазине. Сережки с лазуритом, в тон платью. И больше ничего. Опять-таки благородная ритана – не выставка драгоценностей, это также дурновкусие. Даже бриллианты принято носить вечером. Это камень, который полностью проявляет себя в свете свечей и ламп, но днем… днем его не носят. Это также неправильно.
Показать свое богатство? Вот уж не то, чем надо гордиться ритане. Она не умирает с голоду, и этого достаточно. А предки ее проявили себя не накоплением капиталов, а службой стране. Это правильно.
– Отлично, – прокомментировал не слышный никому, кроме Тони, Рейнальдо. – Потрясающе!
Эрнесто осмотрел свою любимую и поцеловал ее в щеку. На удачу. Потом плюнул мысленно на все приличия и поцеловал уже в губы.
– Береги себя, малыш.
– Обещаю.
Тони подмигнула жениху и направилась к двери. Надеялась она только на то, что в мобиле сеньора Пенья достаточно мягкие сиденья. И ее не сильно укачает. До сих пор подташнивало. Увы. Желудок всякую дрянь принимать решительно отказывался. И плевать ему было, что это для дела нужно. Он болел и норовил вывернуться наизнанку.
