Нет мне от него как от мужа никакого проку, хотя силой мужской он не обижен… Когда он приходит ко мне, плоть его так велика, что он не может иметь утехи со мной, и как мы оба ни стараемся, ничего у нас не получается. Но по всему видно, что по силе своей мужской он не хуже других мужчин
[99].
Сага льстит маскулинности Хрута при описании его проблем: у него слишком сильная эрекция, хотя, по-видимому, он способен нормально эякулировать вне вагины своей жены. Интересно, что Унн убеждена: у нее есть право на сексуальное удовольствие
[100].
По мнению многих канонистов, брак, который невозможно консумировать из-за перманентной импотенции одного из супругов, недействителен и должен быть аннулирован, а здоровый супруг должен иметь возможность вступить в брак повторно. Однако, если одна из сторон не могла вступать в половые отношения только со своим супругом (или своей супругой), это мог быть временный эффект колдовства, и такой брак считался действительным. Стороны должны были попытаться снять заклятие, исповедавшись и покаявшись в грехах, за которые Господь наказал их, позволив демонам вмешаться в их брак. Исповедь и молитва сопровождали и другие потенциальные методы лечения – как медицинские, так и магические. Чаще всего проблема считалась перманентной, если ее не удалось решить за три года – хотя канонисты расходились во мнениях насчет того, могла ли быть перманентной импотенция, вызванная колдовством. Таким образом, специалисты по каноническому праву обращались к проблеме бесплодия в браке, которую также рассматривали медики и которую еврейские и мусульманские сообщества решали разводом или полигинией.
Гвиберт Ножанский вспоминает, что его родители не могли консумировать брак на протяжении семи лет. Семья мужа изначально противилась их браку и всеми силами старалась разрушить его, уговаривая сына найти любовницу, а его жену – вернуться в семью родителей. Кроме того, ее пытались соблазнить и другие мужчины, однако она сопротивлялась всем этим попыткам, и Гвиберт пишет об этом решении как о выдающейся добродетельности: «внешние соблазны, как масло, что подливают в огонь, прибавились к так свойственным человеческой природе импульсам, но сердце юной девы всегда оставалось под ее контролем, и никакие соблазны не могли одержать над ним верх»
[101]. Она уважала святость брачных уз даже когда с точки зрения социума у нее были все основания этого не делать. Со временем наложенное ревнивой мачехой заклятие было снято, и пара смогла консумировать брак.
Чтобы брак считался действительным, в нем должно быть возможно совершить половой акт, но это не значит, что все пришли к единому мнению насчет порочности супружеского секса. Наиболее сурово настроенные авторы считали, что половой акт является грехом всегда, даже в браке, но другие считали, что он помогает укрепить любовь между партнерами. К XIII веку представление о том, что секс – это грех в любых обстоятельствах, отошло на второй план, поскольку необходимость бороться с катарской ересью, согласно которой все плотское происходит от дьявола, привела богословов и канонистов к тому, что они начали выше ценить брак и деторождение.
Со временем в христианском мире устоялось мнение о том, что половой акт должен допускать возможность зачатия: тогда он не будет считаться греховным. Это не значило, что бесплодные пары не могли заниматься сексом: это значило, что способная к деторождению пара не должна была препятствовать зачатию. Супруги не должны были стремиться к зачатию при каждом половом акте, но они должны были принимать возможность зачатия, и контрацепция была запрещена. Аврелий Августин утверждал, что нерепродуктивный секс даже хуже для супружеских пар, чем для не супругов, хотя его порочность не обязательно была связана с невозможностью зачатия.
Это подразумевает, что проститутка уже грешница, тогда как если мужчина склоняет к противоестественным действиям жену, он склоняет к греху и ее. «Грациан», который составил компиляцию правовых норм XII века и, в частности, процитировал этот отрывок из Августина, также считал, что порочность таких действий состоит в том, что они просто-напросто противоестественны; вагинальный половой акт без репродуктивной цели он так не критиковал. Он также с одобрительным комментарием процитировал утверждение святого Амвросия о том, что «естественные» половые акты – даже инцест – предпочтительнее «неестественных».
Разные люди по-разному определяли, что является противоестественным или непозволительным актом, причем в число таких действий мог входить даже вагинальный половой акт, если женщина находится сверху: некоторые средневековые авторы – например, Альберт Великий (1206–1280) – считали, что такая позиция препятствует зачатию. Однако Альберт не считал, что секс в любых позициях, кроме миссионерской, это смертный грех: он только считал их сомнительными. Другие половые акты, которые не могли приводить к рождению детей – анальный и оральный – считались противоестественными, тогда как использование контрацептивов навлекало чуть меньшую критику, пусть и все равно серьезную.
Если богословы и священники так часто критиковали контрацепцию, это свидетельствует о том, что люди к ней прибегали – или, по крайней мере, пытались прибегать. Соответствующие книги подавали такую информацию как помощь замужним женщинам, чья жизнь из-за беременности могла оказаться под угрозой. Однако в ряде книг настолько детально описано, что не следует делать, если вы хотите зачать ребенка, что некоторые исследователи подозревают, что это завуалированные инструкции по контрацепции.
«Джон [Гаддесденский] не стремится помочь врачу, чья пациентка загадочным образом стала бесплодной, поскольку она по ошибке носила сердце осла; Маньино [Миланский] не описывает пациентку, которая невзначай использовала суппозиторий из капустного семени или повесила над кроватью камнеломку»
[102].
Возможно, такие амулеты были не слишком эффективными, но определенные травы могли быть неплохим противозачаточным средством. Средневековые женщины использовали «копытень, ферулу, кирказон, полынь, алоэ, люпин, перец, дикую морковь, мирру, солодку, болотную мяту, руту, пион, петрушку и кипарис»
[103]. Мы не знаем, как эти травы работали вместе и насколько эффективными были дозы, которые принимали средневековые женщины, но некоторые исследователи предположили, что уровень рождаемости в Средние века был достаточно низким, чтобы заподозрить существование достаточно эффективных средств контрацепции. Некоторые из этих трав действительно провоцируют выкидыш на ранних сроках беременности, если принять их в достаточных количествах, но это может быть опасно и для самой женщины. Кроме того, в Средние века использовались и примитивные барьерные методы контрацепции – например, введенные во влагалище губки. Кроме того, существовали и определенные противозачаточные травы для мужчин. Некоторые из них – например, прутняк, кориандр или семена салата-латука, – на самом деле являются анафродизиаками, которые могут снизить тягу мужчины к сексу или ослабить его возможность поддерживать эрекцию. Замужние женщины, которые не хотели забеременеть, вполне могли подсыпать их в еду своим мужьям.
