Я держусь поодаль, пропуская их, и притом уворачиваюсь от глазеющих на меня моряков, которые возвращаются на свои корабли. Я обучилась полезному навыку – ходить, опустив голову, и держаться настороже.
Вот почему я так удивлена, когда сзади меня внезапно кто-то толкает, и я чуть не падаю. Я резко останавливаюсь, и с губ уже срываются извинения. Я на собственном горьком опыте научилась, что всегда нужно извиняться, и не важно, кто виноват. Людей здесь и за меньшее убивали.
– Простите…
Меня перебивает плавный голос:
– Раскрашенная девчонка из гавани Дерфорт.
Я поднимаю голову и смотрю в незнакомое лицо. Смуглая кожа, длинные черные волосы, собранные на затылке, гладкое лицо с пухлыми щеками. Я бы решила, что мужчина проявил дружелюбие, если бы к его свободной голубой тунике не была прикреплена булавка. Булавка солнечных часов, указывающих на восток.
Мужчина улыбается, и я вижу, что у него не хватает нескольких зубов.
– Привет, питомец. Барден хочет, чтобы ты пришла к нему на разговор, – говорит он, и, несмотря на плавность голоса, от его слов мурашки бегут по коже.
Мне все равно, что он говорит. Барден Ист не поговорить изволит.
Он хочет, чтобы я работала на него. Хочет забрать меня у Закира и заставить трудиться на него. Бардену не по душе, что у меня много клиентов. Я конкурент.
Язык прилипает к небу, когда мужчина протягивает руку, словно собираясь схватить меня, но, бросив взгляд мне за плечо, останавливается. Я быстро оглядываюсь и вижу, как с улицы ко мне направляются двое головорезов Закира.
О нет.
Человек Бардена еле слышно чертыхается, а потом пригвождает меня взглядом.
– Найди его, девчонка. Поверь, ты не захочешь, чтобы он сам за тобой пришел. – Бросив напутствие, он поворачивается и уходит.
Я застываю на месте, спешно переводя взгляд между удаляющимся мужчиной, возвращающимся на территорию Иста, и головорезами Закира, которые решительно направляются ко мне.
Волосы на затылке встают дыбом, сердце гулко бьется. Мешочек с монетами под юбкой как будто прикидывает варианты.
Сколько еще? Сколько еще я могу так жить, день ото дня продавая себя за монету? Рано или поздно Барден все равно меня схватит или заключит сделку с Закиром… или сделает еще что пострашнее.
Закир точно не поверит, если я скажу, что не виновата и человек Бардена сам ко мне подошел. Меня накажут, поскольку его одержимость потерять меня с каждым днем становится только сильнее.
Но какая разница, кому я принадлежу? Неужели мне и впрямь лучше, чем этим телам, раскачивающимся на веревках?
Ощущение, будто мыслями я часами стою на перекрестке, когда на самом деле прошла секунда.
Я боюсь. До смерти боюсь. Сердце отбивает барабанную дробь под мускулами, кровь подталкивает меня двигаться. Попытаться.
Подави слабость, и возрастет сила.
Я слышу слова, сказанные мне хозяйкой трактира, но сейчас слышу их, произнесенные моим голосом, чувствую их по покалыванию в спине.
Я могу позволить людям Закира Уэста схватить меня. Могу сдаться на волю Бардена Иста.
Восток и Запад.
Два направления, и оба представляют плавание по течению безнадеги.
Или…
Я поворачиваю голову, и мое внимание привлекают идущие вдоль причала люди, лодки, качающиеся на воде. Солнце на лазурном парусе, сияющее на фоне неба, как моя личная путеводная звезда.
И я в ту же минуту решаю воспринять это как знак, дарованный мне богинями.
Потому поворачиваюсь и бегу.
Бегу так, как никогда в жизни не бегала. Ноги стучат по дощатому настилу, юбка свистит, волосы развеваются вместе с капюшоном.
Я слышу крики, но они только побуждают меня бежать быстрее. Я огибаю торговцев и моряков и прыгаю на причал.
Сапоги слишком тесные, и пальцам больно, когда я бегу по истертому времени дереву. В груди горит от быстрого бега, но я не останавливаюсь.
Не останавливаюсь, даже когда цепляюсь ногой за катящуюся тележку, чуть ее не опрокинув, а заодно и не упав сама. Не останавливаюсь, когда торговец бросает мне вслед проклятия, а другие поворачиваются на шум. Бегу, не сводя глаз с ближайшей лодки на причале и веревки, которую отвязывают от столба.
Я успею… я должна успеть.
Пожалуйста, пусть я успею.
Оплошность с тележкой стоила мне драгоценных секунд и драгоценного расстояния, потому я не осмеливаюсь оглянуться назад. Нет времени смотреть. Дорога каждая секунда, дорог каждый шаг.
– Стой! – кричит один из людей Закира.
Но теперь, когда я наконец-то решила попытаться, не остановлюсь.
Еще один шаг – и я запрыгиваю на причал.
Прыгаю прямиком к небольшой лодке, которая уже начала отчаливать.
Кажется, на мгновение останавливается и время, и мое тело.
А потом я прыгаю ногами вперед и чувствую острую боль. Чуть не сваливаюсь за борт, перевернув за собой и лодку, но раздаются удивленные крики, и люди, к которым я бесцеремонно примкнула, успевают ее удержать.
Мужчина с обветренным лицом и солнечными пятнами на щеках рычит на меня и хватает за руку.
– Какого хрена ты удумала, девчонка?
– Да выкинь ее просто, Хок! – говорит второй мужчина в лодке.
– Нет! Пожалуйста!
Хок не обращает внимания на мои мольбы и дергает за руку, но замирает, когда чей-то голос произносит:
– Хватит.
Мы с мужчиной замираем и поворачиваемся к женщине, сидящей на носу лодки и держащей пару весел. Она высокого роста, с каштановыми волосами длиной до подбородка, а ее суровое лицо шелушится и покрыто розовыми пятнами.
– Почему ты вся золотая? – спрашивает она в лоб.
– О. – На мгновение я теряюсь, а потом отвечаю: – Здешние проститутки иногда себя раскрашивают. Чтобы привлечь клиентов.
Она хмыкает, но продолжает грести, словно ее ни капли не волнует, что на колени ей чуть не прыгнула раскрашенная девчонка.
Услышав крики с причала, я резко поворачиваюсь назад и вижу, что люди Закира останавливаются, размахивая руками и крича, чтобы лодка развернулась. Живот сводит от выражения лиц этих мужчин, один начинает снимать рубашку, словно собираясь нырнуть и схватить меня.
– Ты пытаешься сбежать, золотая девочка? – спрашивает женщина, и я снова смотрю на нее.
В карих глаз нет тепла, но и жестокости я тоже не вижу. Она похожа на человека, который всегда говорит откровенно.
– Да, но я могу заплатить, – быстро заверяю ее я. – Пожалуйста. Просто возьмите меня на свой корабль, а я попрошу вашего капитана о проезде. Я не буду пробираться тайком, у меня есть деньги.
