– Я не могу. Я не знаю, как ее отпустить!
Проклятие!
Я хватаю Аурен за дрожащие руки, пытаясь удержать, и в ответ на ее ужас моя сила ударяет по мне.
– Дыши, Аурен.
Комната сотрясается, золото мечется и разливается в приступе безумства.
– Я не могу ее контролировать, не могу…
– Ты можешь, – говорю я ей, потому что с иным не смирюсь. Она повергла Мидаса не для того, чтобы ее же собственная сила с ней расправилась. – Попробуй, Аурен. Это твоя сила, она подчиняется тебе.
Аурен вздрагивает и пытается остановить силу, ее кожа становится горячей на ощупь. Но когда пол снова покрывается рябью, тревога снова ею овладевает.
– Оно тебя убьет! – кричит она, отталкивая меня. – Уходи, Слейд! Я не могу… не могу его больше сдерживать и не знаю, как остановить!
Не давая ей отталкивать меня, я обхватываю ее лицо руками и говорю:
– Посмотри на меня.
Ее испуганные глаза наполняются слезами.
– Ты должен уйти.
И позволить ей умереть? Ни за что!
– Я уже тебе говорил. Если думаешь, что я уйду без тебя, то ты выжила из ума, – рычу я.
Позолоченный потолок вдруг начинает капать как дождь, стены выгибаются, пол шатается, а Аурен от всего этого дрожит, и ее аура становится такой тусклой, что почти исчезает.
– Аурен, твоя аура быстро тускнеет, ты должна отпустить силу! – кричу я громко, чтобы заглушить стенающее золото.
В ее слезящихся глазах видна мольба.
– Уходи. Пожалуйста, – говорит Аурен, оседая в моих объятиях, когда у нее подкашиваются ноги.
Я чудом успеваю пригнуться, когда слева от меня падает поток золота, обрушившись на пол.
– Проклятие, Аурен, у тебя нет времени. Отпускай!
Но Аурен либо больше не может, либо не хочет. Моя сила сходит с ума, магия вытекает из моих ног, золото трескается. Когда ее аура почти меркнет, корни вокруг моей груди впиваются в кожу, будто пытаются пронзить мое чертово сердце.
Ужас решительно охватывает меня, проникает в саму душу. Аурен не может умереть. Она, черт возьми, не может.
Я ей не позволю.
Потому делаю единственное, что приходит мне в голову, прежде чем станет слишком поздно, и Аурен позволит силе полностью ее испить.
Наклонившись, я вдыхаю ее запах, смакую исходящий от ее кожи жар.
– Прости меня, – шепчу я, поскольку презираю себя за то, что сейчас сделаю. За то, что лишаю ее выбора. Но когда вопрос стоит о ее жизни, не могу бездействовать и позволить ей собой жертвовать. Я этого не выдержу.
Я прижимаюсь к ее губам, и даже сейчас их податливого тепла хватает, чтобы повергнуть меня. Когда Аурен приоткрывает рот, я выдыхаю гнилую силу, и та проникает меж ее губ, скользит по горлу и укореняется под кожей.
Ее сила пошатывается от этого внезапного вторжения, но страх в глазах Аурен меня добивает.
– Прости меня, – повторяю я, потому что она боится меня. Но Аурен слаба, чертовски слаба, а у меня время на исходе.
Еще раз протолкнув силу, я вынуждаю Аурен обмякнуть, хотя чутье сопротивляется и кричит, что это неправильно. Моя же магия воюет со мной, когда я заставляю Аурен замереть между жизнью и распадом, приказывая силе разлагать ее изнутри. Но я боюсь, чертовски боюсь навредить ей, ошибиться, надавить слишком сильно.
– Прости меня, – в третий раз шепчу я, но знаю, что она меня уже не слышит. «Пожалуйста, пусть это поможет, – безмолвно умоляю я. – Пожалуйста, пусть она будет жить».
Когда от ее ауры остается только дымок, Аурен наконец падает, издав еле слышный вдох, а я подхватываю ее.
Когда Аурен теряет сознание, волна золота бесконтрольно обрушивается на пол. Подхватив безжизненно поникшую любимую на руки, я выбегаю через арку, и в то же время раздается громкий хлопок. Но даже в коридоре с потолка тоже капает невзрачное золото и застывает на полу неровными волнами, отчего я чуть не спотыкаюсь.
Я уворачиваюсь и пригибаюсь. Шипы впиваются в кожу, желая вырваться наружу в защитном порыве, но я стискиваю зубы и борюсь с ними.
Золото разливается по полу, покрывает брызгами лестницы. За мной откуда-то кричит ничего не подозревающая служанка.
– Сюда!
Замечаю Озрика, показывающего куда идти. Я сворачиваю направо, стараясь не слишком трясти Аурен.
Кажется, будто весь замок стонет, и понимаю, что без сознательного приказа Аурен золото бунтует уже не только в бальной зале.
Неудивительно, что она осталась совсем без сил. Аурен как будто оживила каждый кусок из золота.
– Здесь, – бурчит Озрик, после чего резко сворачивает направо к дверям, открытым Райаттом.
Как только мы выходим, Рай захлопывает дверь, и через секунды три в нее врезается что-то твердое, разбивая дерево. Мы инстинктивно пятимся, смотря, как золото клубится в разломе. Но, к моему превеликому облегчению, оно вздрагивает последний раз, а потом твердеет и перестает двигаться.
Грохот и треск в замке Рэнхолд тоже смолкают, и в воздухе воцаряется гнетущая, странная тишина.
– Черт, – тихонько присвистнув, говорит Лу.
Озрик смотрит на Аурен.
– Она жива?
Внутри у меня что-то обрывается, и я стискиваю зубы.
– Не знаю.
Мой Гнев замирает от потрясения, а потом Дигби, прихрамывая, расталкивает их, чтобы взглянуть на Аурен. Увидев ее состояние, он смотрит на меня цепким взглядом.
– Тебе лучше вернуть ее к жизни. Слышишь, мальчишка? Оживи. Ее.
Услышав его свирепый голос, я замираю. Никто не осмеливался называть меня мальчишкой, даже когда я им и был. И все же я чертовски перепуган, чтобы волноваться об этом. Знать не знаю, может, я скорее навредил Аурен, чем принес пользы, с помощью своей силы удерживая ее в этом замершем состоянии, но мне нужно вытащить ее отсюда. Как можно дальше, где золото не возьмет ее в тиски.
Я поворачиваюсь и направляюсь в военный лагерь, а остальные спешат подстроиться под мой шаг.
– Как ты поступишь, Слейд? – спрашивает Рай.
Мой взгляд решителен и суров, но смягчается только когда я смотрю на лицо Аурен.
Я оживлю ее. С ней все будет хорошо.
Иного я не приму. И даже думать об этом не стану.
В ночном воздухе слышны крики, доносящиеся из замка, и я ускоряю шаг.
– Надо уходить. Сию же минуту, – мрачно говорю я. – Ведем войско обратно в Четвертое королевство.
Как только паника стихнет, выжившие и свидетели случившегося начнут судачить. Обвинять. Показывать пальцем. Они захотят получить ответы и потребуют искупления. Потому что мертвые не смогут рассказать, что произошло в том бальном зале.
