Возможно, боги даровали ему лицо моего отца, чтобы я мог этим воспользоваться.
Я разжимаю кулаки, когда скульптор протягивает руку и стряхивает снег с ледяной глыбы. Капюшон слетает с его лысой головы, испещренной глубокими морщинами. Его белая борода кажется желтой на контрасте со снегом, глаза немного раскосые. Однако его взгляд ясный, а глаза моего отца всегда были налиты кровью, и под опущенными веками виднелись алкогольные вены.
Скульптор, словно почувствовав, что за ним наблюдают, поворачивает голову и встречается со мной взглядом, после чего отворачивается, склонив голову. Мой отец наклонялся, только чтобы избить меня ремнем или кувшином эля, который испивал до дна.
Порой я жалею, что оставил его гореть в нашей лачуге. Слишком быстрая смерть для такого, как он. Но, быть может, теперь я могу это исправить. Похоже, мне предоставили возможность разрушить властью другого человека, не нарушив притом ни одного своего плана. Мне преподнесли идеального человека, чтобы подвергнуть его наказанию.
Грудь переполняет мрачный восторг, и я поднимаю руку, подав знак своему главному стражу. Тот, всегда предупредительный, тут же подмечает мой жест и спешно останавливается перед беседкой.
– Сир?
– Тот мужчина, – кивнув, говорю я. – Уведи его в темницу.
Вижу, что застал стражника врасплох, но он прекрасно обучен и быстро оправляется от удивления.
– Да, Ваше Величество. Будет исполнено.
Повернувшись, он подает знак другому стражнику, и они вместе идут к пожилому скульптору.
Сначала старик хмурится в недоумении. Ничего не говоря, стражники хватают его за руки, и от неожиданности мужчина накреняется, а потом роняет на землю стамеску и молоток. Другие скульпторы в тревоге замирают и круглыми глазами смотрят, как их напарника утаскивает стража.
В воздухе проносится его хриплый крик, в котором сквозит отчаяние, старик мотает лысой головой по сторонам.
– Что вы делаете? Куда вы меня ведете? Я ничего не сделал! – кричит он, оставляя на снегу следы тонкими, как ветки, ногами.
Во внутреннем дворике все начинают шуметь и болтать, но никто не осмеливается задать мне вопрос. Никто не пытается помешать.
Изогнув шею, мужчина смотрит на меня вытаращенными глазами.
– Пожалуйста, Ваше Величество! Это была ошибка! Пожалуйста, помогите мне!
Я раздуваюсь от удовольствия, представляя, что уводят моего отца, что звучит его мольба.
Из горла у него вырывается сдавленный крик:
– Я ни в чем не виноват!
«Ты похож на него, – безмолвно отвечаю я. – Твоя вина заключается в твоем лице».
Скульптор цепляется за форму стражников искривленными, пораженными болезнью руками, но он слишком слаб, чтобы оказать им стоящее сопротивление. Он издает последний крик, когда его заводят за угол к незаметному входу, ведущему в темницы.
После того как его голос стихает, двор погружается в тихое спокойствие.
Я стою, скрестив на груди руки, и дерзко смотрю на оставшихся. Все застыли на месте – стражники Рэнхолда, скульпторы, конюх. Я жду, осмелится ли кто-нибудь из них высказаться, но все молчат.
Заметив, что мое внимание переведено на них, все быстро отводят взгляд и возвращаются к работе. Вот так быстро люди закрывают глаза на чужие несчастья. Им шепчет коварный голос: забудь. Не вмешивайся, чтобы и с тобой не случилось того же.
Я опускаю руки и выхожу из беседки. Мокрый липкий снег падает мне на лоб, когда я прохожу через парадный вход Рэнхолда.
От радостного предвкушения зудят ладони, пока я направляюсь к входу в темницу. Я вымещу на нем злость за каждую сложную нить, за весь гнев, который не могу выместить на тех, кто несет ответственность.
Потому что боги преподнесли мне дар, и я намерен его принять.
Глава 23
Аурен
И все же на щеке проявился синяк.
Светлая сторона? Мидас не досаждал мне три благословенных дня с тех пор, как ударил. Он не призывал меня что-нибудь позолотить, не приказывал присутствовать на королевских пирах.
Но эта временная передышка дарована из чувства вины. Мидас не хочет видеть омрачающее мое лицо доказательство его утраты контроля над собой. С глаз долой – и вроде как ни в чем не виноват.
И все же я наслаждаюсь этой передышкой, потому что она дает мне время побыть наедине с собой.
Целых три дня с утра и до захода солнца я остаюсь в комнате и тренируюсь. Делаю простые упражнения вроде выпадов и наклонов, а еще превращаю пару туфель в чистое золото, чтобы поднимать их и укреплять мускулы на руках. Еще я повторяю несколько запомнившихся трюков, которым меня обучила команда Гнева. Когда тело трясется от усталости, что, конечно, случается довольно быстро, я начинаю трудиться с лентами.
Я прикладываю усилия, чтобы обучиться двигать ими по одной, а затем и всеми сразу. Это как поглаживать живот и похлопывать себя по голове одновременно или пытаться писать два разных слова обеими руками. Требует много концентрации и времени. Когда мне надоедает, я тренируюсь поднимать лентами предметы и передвигать их. С переменным успехом я учусь управлять лентами и прорабатываю тело.
Я жуткая слабачка, но решила исправить это своими силами.
Как только солнце садится, в комнату входят слуги, чтобы подкинуть в камин дров, подготовить для меня ванну и принести еду. К тому моменту я являю собой потную, трясущуюся, раздражительную развалину. Даже ленты капризничают после столь упорного труда. Но… вместе с тем я чувствую легкость. Словно сделала что-то полезное. Это доставляет удовольствие и созданию, клюющему меня в грудь.
Пока.
Верный своему слову, Мидас разрешил мне гулять ночью по замку в сопровождении стражи. Поэтому на протяжении нескольких ночей, приняв ванну, чтобы побаловать уставшие мускулы, я покидаю свои покои. Я навещала Риссу, чтобы тайком пронести ей по одному позолоченному предмету за раз.
Еще я прошу стражников отвести меня к забытому проходу в библиотеку, которым, похоже, никто давно не пользуется, если вообще о нем не забыли. Вру им, что писари выдали мне особое разрешение для входа в библиотеку, поскольку этот путь более уединенный. Стражники даже не усомнились в моих словах. Скофилд и Лоу ждут в холодном вестибюле, пока я делаю вид, будто читаю историю Пятого королевства, чтобы убить время.
Ночью, когда Мидас меня ударил, я уже взломала остальные запертые двери в вестибюле в надежде, что какая-нибудь приведет меня в подземелья или потайной ход, но безуспешно. Эти двери вели в подвал, кухни, выход возле конюшни, в пару случайных коридоров и, похоже, в покои короля Фулька. Все бесполезно.
Поэтому сегодня вечером, навестив Риссу, я вернусь в библиотеку и снова попробую отыскать чертежи замка. Надеюсь, я смогу выяснить, где держат Дигби, или найти тайные проходы, через которые мы могли бы незамеченными покинуть Рэнхолд.
