Да, несомненно, предстоит очередная долгая ночка.
Каждую ночь, снова ничего не обнаружив, я волнуюсь сильнее. Рисса становится дерганой. С каждым визитом глаза у нее мрачнеют, как тени на солнечных часах, отсчитывающих время.
Потому почти забавно, что меня настолько захватили противоречивые мысли о нетерпении Риссы, что по пути в крыло для наложниц я влетаю прямо в нее.
– Проклятие. – Я отшатываюсь и ударяюсь плечом об угол, а Рисса едва успевает ухватиться за стену.
– Миледи? – вытаращив глаза, выпаливает Скофилд, но не осмеливается подойти ко мне или попытаться помочь. Он помнит запрет.
– Смотри, куда прешь! – огрызается Рисса, приглаживая светлые волосы.
Я выпрямляюсь, поморщившись.
– Извини.
Хвала богам, на дворе сейчас ночь.
Рисса вздыхает, из ее тона и взгляда исчезает резкость, когда она меня оглядывает.
– Все нормально. Я не знала, что это ты.
Она теребит лиф платья с глубоким вырезом, а я замечаю за ее спиной стражника. Он вовсе не выглядит озабоченным, что мы чуть не столкнулись лбами. В действительности все, чем занимается стражник, – это поглядывает на декольте Риссы. Радует, что Скофилд и Лоу так на меня не пялятся. Да, я, безусловно, рву корсет каждый раз, когда надеваю эти платья, чтобы грудь не выглядела такой упругой и полной, как у нее, но все же.
Рисса окидывает мое лицо холодным взглядом.
– Выглядишь получше.
Я провожу ладонью по припухшей щеке, на которой еще немного заметен синяк.
– Да, – всего лишь отвечаю я. Она ни разу не спросила, что случилось, да и я не стала делиться новостями. Но Рисса знает. Женщины всегда понимают.
– Снова идешь в гости? – спрашивает она, удаляясь от комнат наложниц.
В присутствии стражников я проявляю бдительность.
– Да, я хотела поболтать.
– Как ты видишь, я не в гареме, но можешь ко мне присоединиться.
Я поглядываю на стражника, а потом, услышав стук каблучков Риссы по мраморному полу, поворачиваюсь вперед.
– О, а ты… ведь направляешься не на встречу?
Рисса фыркает и насмешливо на меня смотрит.
– Нет, меня не звали с кем-нибудь потрахаться, Аурен, – сухо отвечает она.
– Ну, я подумала, будет благоразумнее убедиться…
Я почти слышу, как закатывает Рисса свои голубые глаза.
– Думаешь, я пригласила бы тебя понаблюдать, как меня трахают?
– Это было бы не первым поступившим мне предложением.
Рисса нехотя смеется.
– Верно. Раньше я ненавидела, что он вынуждал тебя смотреть.
Ее признание меня удивляет.
– Правда?
– Конечно, – отвечает она, когда мы сворачиваем за угол и идем в ту часть замка, где я еще не была. – Думаешь, хоть одной из нас это нравилось?
– Полли нравилось, – без промедления отвечаю я. – Ей нравилось, что я сижу взаперти, пока царь… хм. Просто поверь мне, это доставляло ей радость.
– Возможно, но не мне. Когда позолоченная царская фаворитка смотрит, оценивает, все видит… – Рисса качает головой. – Я это ненавидела. Ненавидела тебя.
Она произносит эти слова без злобы – просто излагает факты.
– А сейчас?
Рисса смотрит на меня.
– Что сейчас?
– Сейчас ты ко мне ненависти не испытываешь.
Она прищуривается.
– Я тебя терплю.
– А ты уж такая белая и пушистая.
Я подмечаю, как она еле заметно улыбается. Всего миг – и улыбка исчезает, но моей встревоженной, изнуренной душе становится легче.
– Мы пришли. – Рисса останавливается перед дверью, возле которой на табурете сидит второй стражник, а изо рта у него торчит зубочистка.
– Куда? – спрашиваю я, смотря на незнакомую дверь. – Что ты делаешь?
Рисса приподнимает светлую бровь и с ухмылкой глядит на меня.
– Я пришла проведать Мист.
Мист.
Да, речь идет о наложнице, которая не раз пыталась выцарапать мне глаза. О женщине, которая у всех на виду словами выражала ко мне ненависть. Женщина, которая носит в своем чреве незаконное дитя Мидаса.
С круглыми, как блюдца, глазами я отступаю назад.
– Что? Ты знаешь, что я не могу туда войти! – шикаю я.
– Как жаль. Если ты не пойдешь со мной, то мы не сможем поболтать, а у меня, поверь, есть очень пикантные сплетни, – недвусмысленно заявляет Рисса.
Я оглядываюсь в коридоре, словно надеясь, что появится люк, в который я смогу провалиться, но под сплетней Рисса сообщает, что у нее есть известия. Еще мне нужно сбагрить этот золотой слиток, который сейчас прожигает в моем кармане дыру.
У меня вырывается вздох.
– Ты уверена, что больше не испытываешь ко мне ненависти? Потому что кажется, что как раз напротив.
Рисса улыбается еще ярче, словно моя реакция знатно ее позабавила.
– Аурен, тебе будет интересна моя сплетня.
Проклятье, она меня заинтриговала. Рисса меня заинтриговала, и ей это известно.
– Знаешь, у меня вдруг возникло непреодолимое желание кинуть в тебя книгу.
С ее губ срывается мелодичный смешок, и внезапно с плеч Риссы словно падает груз, а в глазах появляется блеск.
– Не нужно делать из этого трагедию. Я пришла совсем ненадолго. Каждый день к Мист приходит кто-то из наложниц, а сегодня моя очередь.
На мгновение я задумываюсь, но все же сдаюсь.
– Ладно. Но, кажется, мне понадобится кодовое слово.
Лукаво улыбаясь, Рисса стучит в дверь, и, услышав приглашение войти, мы заходим, а стражники остаются в коридоре. Дверь прочно за нами закрывается. Я оглядываю сиренево-голубую комнату, заметив типично женскую кровать, зону для отдыха возле камина, дополненную миниатюрным столиком, уже накрытым для чаепития.
Там и сидит сейчас Мист, ее черные волосы уложены в аккуратную прическу. Рисса обходит тахту и плюхается на одноместное кресло, утонув в бархатных фиолетовых подушках.
– А, это ты, – поглядев на нее, бросает Мист.
Вот черт. Если так приветствуют саму Риссу, то меня, безусловно, ждет что-то прелестное.
– Я тоже рада тебя видеть, Мист, – улыбаясь, отвечает Рисса. Взяв со стола чашку, она наливает себе чай.
Я считала, что они подруги, потому подобный разговор меня удивляет. Однако обычно я виделась с наложницами, когда они… приходили к Мидасу. Тогда они всегда казались дружелюбными, но их работа заключалась в притворстве.
