Несколько минут мы идем молча, и в воздухе слышны лишь наши шаги по снегу. На вершине холма, где сгрудилось большинство моих солдат, виднеется свет от костров. Остальные, наверное, еще в столице Рэнхолда, отправились на поиски развлечений, на которые им хватит денег.
– Как поступишь? – спрашивает Озрик.
– Мне нужно выкинуть оттуда Мидаса, – с разочарованием отвечаю я. – Может, стоит всех вас отослать отсюда. Пока ситуация не стабилизируется.
Озрик бросает на меня взгляд, пока мы взбираемся на холм, где перед моими глазами выстроились бессчетное количество кожаных палаток.
– Да пошло оно на хрен. Мы не оставим тебя одного с этим золотым уродом.
Я смотрю на друга.
– Волнуешься за меня, Оз?
Он останавливается и, повернувшись, загораживает мне дорогу своим массивным телом.
– Если ты действительно хочешь, чтобы мы ушли, то тебе известно, что так и будет. Мы – твой Гнев и исполним любой твой приказ, просто скажи. Но Лу жутко разозлится, если некому будет за тобой приглядеть.
– Кучка куриц-наседок, – покачав головой, бурчу я.
Озрик только ухмыляется.
– Ага.
Вздохнув, я тру рукой лицо. Сейчас мне нужно это меньше всего. Обязательства копятся, а теперь еще и придется иметь дело с Мидасом, который сует нос не в свои дела, а я не могу допустить, чтобы он или кто-то еще пронюхал о моих намерениях. Я пережил это все и заявил права на Дэдвелл не для того, чтобы Мидас понял, зачем мне нужна эта земля.
– Вынуди Мидаса уступить, сделав то, что он хочет, и отправь своего командующего армией в Дэдвелл, – с ироничной улыбкой предлагает Озрик. – Мне все равно надоел этот придурок.
Я тихонько посмеиваюсь, видя, как вдалеке ходят несколько моих солдат, темные тени перемещаются от палатки к палатке.
– Нам нужно вернуться в Четвертое королевство. Возможно, нам всем стоит отсюда уехать.
Озрик сводит кустистые брови.
– Уехать? Без?..
Скрежещу зубами при одной мысли об этом.
Это противоречит всем моим инстинктам, но если я не буду уважать ее пожелания, то я ничем не лучше Мидаса.
Я окидываю взглядом замок, словно могу видеть сквозь стены.
– Мы отправляемся через два дня. К черту бал и самодовольного принца. Пусть они все строят козни и интриги до самой смерти. Останемся в Четвертом королевстве и забудем про всех этих гребаных правителей.
Озрик медлит с ответом – наверное, в мой голос просочилась досада.
– Уверен в этом?
Я с трудом киваю, корни моей магии впиваются в кожу. Во мне бушует неугомонная сила.
– Я сам выведу из Дэдвелла шпионов Мидаса. Если они станут гнилыми трупами, то и докладывать будет некому.
– Если этого ты хочешь, то будь по-твоему.
Вот так запросто. И все же в отъезде нет ничего простого.
– Но ты уверен, что хочешь так быстро покинуть Рэнхолд? – настаивает Озрик.
От этой мысли магия потрескивает, и мне приходится сжать руки в кулак. Не ответив Озрику, я поворачиваюсь и ухожу от лагеря. Сапоги увязают в снегу, когда я направляюсь к роще, виднеющейся вдалеке.
– Ты куда? – окликает Озрик.
– Мне нужно что-нибудь сгнить, – бросаю я через плечо. Слышу, как друг что-то бурчит себе под нос, но оставляет меня наедине с собой.
Настало время посмотреть правде в глаза. Как я уже сказал Аурен, меня слишком долго не было в королевстве. Она приняла решение, и я должен с ним смириться, как бы меня не убеждали в обратном инстинкты. Сколько бы ни бунтовала моя магия.
Я презираю политические игры Мидаса, но, быть может, пора разорвать связи и пусть все идет своим чередом. Я вернусь в Четвертое королевство, укреплю его границы и больше не буду беспокоиться о других королевствах, если только они не попробуют вмешиваться в дела моего. Поскольку Мидас зациклен на репутации, я сильно его разозлю, если отбуду раньше и пропущу пир, так что у меня еще есть крошечный луч надежды.
И все же я правда оставался тут только по одной причине, и это точно не чертов бал.
Глава 27
Аурен
Я ворочаюсь с боку на бок в постели и путаюсь в простынях и в своих мыслях. Только с восходом солнца наконец проваливаюсь от усталости в сон, но даже он не приносит отдыха.
Я снова и снова прокручиваю каждое слово Слейда. Не только то, что он сказал в библиотеке или когда нес меня наверх и сидел на моем балконе, но и сказанное намного раньше. Когда мы находились в палатке, которую освещали горящие угли, или сражались в заснеженном круге, или прогуливались по окраинам его военного лагеря.
Мимолетные, украденные мгновения.
Опасные, запретные мгновения.
«Скажи».
«Не могу».
Я – некогда чистый пруд, ставший совсем мутным, а Слейд нырнул в него и плескался на самой глубине. Я даже не осознавала, что он просочился в мои вены и теперь заполняет каждую мысль, пропитал каждую каплю.
Когда я снова открываю глаза, день подходит к концу, но я словно вовсе не отдыхала. Да и как бы мне это удалось, если даже во сне Слейд будто пронизал каждую мою частичку?
«Ты решила бездействовать и блекнуть».
«Иногда нужно сначала погубить, чтобы потом воссоздать заново».
«Прислушайся к своим инстинктам и перестань сдерживаться».
В тишине комнаты его голос звучит только громче. Скинув одеяло, я встаю, чувствуя, как покалывает кожу от беспокойства. Когда начинаю расхаживать по комнате, из стоп сочится жидкое золото, разливаясь по тем участкам каменного пола, которых еще не коснулась моя сила. Но даже магия не помогает мне остановиться. Я дрейфую в океане своих путаных мыслей, подхвачена волной.
Прижавшись к стене всем телом, я упираюсь лбом в позолоченные обои и крепко зажмуриваюсь. Глубоко дышу, прижав ладони к дверному косяку, и чувствую, как в груди разворачивается битва.
До бала еще три дня. Три дня до моего предполагаемого побега. И все же количество этих дней кажется равным недостающим частицам моей души.
Справедливость или несправедливость, доверие или сомнение, разум или сердце.
Я на распутье и отныне медлить не могу. Я должна выбрать путь.
Я резко открываю глаза от прозрения, наступившего, как ясность безоблачного неба, и выпрямляюсь. Иду в гардеробную и надеваю платье с длинными рукавами, шелк которого отливает золотом, как только я натягиваю его. На сей раз я не притрагиваюсь к корсету, не режу и не ломаю его, но и не удосуживаюсь затянуть.
Мои ленты заплетают мне волосы, пока я натягиваю нательное белье, чулки, перчатки, сапоги и пальто, а затем выбегаю из комнаты через балконные двери. Собаки уже вернулись с ежедневной охоты, большинство из них в загоне и обнюхивают снег.
