– О боже… – Она что-то невнятно стонет, мотая головой и запутываясь лентами с простынями.
– Наслаждайся удовольствием, которое я тебе доставляю, Аурен.
Звуки, которые мы издаем, – самая непристойная из песен, что я слышал. Стоны, шлепки кожи, протестующе скрипящая кровать. И все это время ее восхитительное тело дает мне все, что я хотел, и даже больше.
Я пощипываю, кружу и ласкаю пальцами Аурен, наблюдая за ней, подмечая каждое движение, от которого ее лоно сжимается. Я хочу ее изучить, хочу выведать каждую уловку, каждое место, каждое движение, заставляющее ее тело петь для меня.
А уж петь она умеет.
– Да, да. Не останавливайся, – умоляет она, и я наклоняюсь к ее губам, вонзаясь в нее, потому что хочу ее целиком, каждой частичкой.
Когда Аурен всхлипывает, я провожу губами дорожку вниз по ее шее к чувствительному местечку под ухом.
– Чувствуешь, как сжимаешься вокруг меня? Чувствуешь, как сильно я тебя трахаю? – говорю я, водя губами по ее разгоряченной коже. – Я буду брать тебя снова и снова, и снова. Изучу каждый дюйм твоего тела, доведу до наслаждения, а потом повторю все заново.
– О…
Я не отступаю и продолжаю пощипывать и ласкать ее бугорок, чувствуя, как ее влага покрывает мою руку. Беру ее быстрее и сильнее, а обводя пальцем клитор, безжалостно подвожу ее к пику удовольствия.
Чувствую, как она сжимает меня, Аурен напрягается всем телом, и понимаю, что она уже близко. Другой рукой наклоняю ее бедра еще сильнее, и в ответ слышу жалобное хныканье.
– Вот так, детка. Кончи для меня. Хочу, чтобы ты наконец потеряла рассудок.
Аурен чертыхается, крепко зажмурившись. Ее грудь раскачивается, являя картину прекрасной порочности, а потом ее аура вспыхивает светом. Это единственный знак, что она на пике, Аурен выкрикивает мое имя, сжимая киской мой член.
– Слейд!
Услышав на ее устах свое имя, выкрикнутое в удовольствии, я вместе с ней подхожу к пику. Член пульсирует, а потом я изливаюсь в нее. Я кончаю так сильно, что чуть не теряю сознание.
– Черт!
Столкновение нашего совместного удовольствия заключается в затаенном влечении, всех этих играх с самой первой встречи. Аурен настолько совершенна, что даже когда я в ней, я хочу большего. Я хочу всего, как ей и признался.
Удовольствие не ослабевает, я начинаю двигаться прерывисто, каждый толчок медленнее предыдущего, потому что я не хочу, чтобы все заканчивалось. Хочу ее здесь, лежащей подо мной, хочу ощущать, как ее идеальная киска сжимает мой член, а Аурен обхватывает меня руками за шею.
Она дрожит, с губ срываются тихие блаженные звуки, а грудь у меня распирает от чувств. С мгновение мы просто смотрим друг на друга, переводя дыхание и соприкасаясь мокрыми телами.
Меня охватывает мрачная тревога, стоит подумать о том, как мы чуть это не упустили. Если бы Аурен сбежала, если бы я уехал раньше запланированного срока, она бы не отдалась мне – не только телом, но и душой.
Я понимаю, как трудно ей было признаться в своих чувствах – тем более, если вспомнить, сколько людей топтали их и манипулировали ими в прошлом. Понимаю, что ей понадобилось время, чтобы довериться мне, и понимаю, что скорее себя уничтожу, чем подведу ее.
Аурен смотрит на меня, и моим вниманием завладевают эти опухшие от поцелуев губы. На ее разгоряченном лице пресыщенное, прекрасное выражение, и она выглядит так привлекательно, что я уже снова ее хочу. Аурен успокаивает мою магию, унимает мой гнев, взывает к моей фейской сущности. Она – вспышка света в моем мраке, жизнь, сверкнувшая в гнилых глубинах моей души.
Она – все, чего я не достоин.
Но я все равно ее удержу.
Стиснув ее в объятиях, я переворачиваюсь на спину и укладываю на себя Аурен, ее тело идеально сочетается с моим. Мы тяжело дышим, наши сердца бьются в унисон. Она, довольная и вялая, обмякает на мне, а ее ленты безвольно лежат на кровати, как будто испытали такое же удовольствие.
Я целую ее в голову, обнимая рукой. Спустя миг она поднимает на меня взгляд, ее подбородок покоится на моей груди, а пальцы обводят линии, которые вытягиваются и извиваются, поднимаясь к моей шее. Ее прикосновение знакомо. Чувственно. И доставляет мне чертовски сильное удовольствие.
Когда я провожу пальцем по ее щеке, Аурен слегка наклоняет голову к моей руке. Не уверен, что она это даже осознает, но даже так приятно. Хочу, чтобы она всегда льнула ко мне, как ветви на ветру, подхваченные силой нашего единого порыва.
– О чем думаешь? – спрашивает она еще хриплым голосом.
Я вожу рукой по ее спине, наслаждаясь дрожью, которая пробегает по телу, когда мои пальцы ласкают основания ее лент, растущих из спины.
– О тебе, – без обиняков отвечаю я и блуждаю по Аурен взглядом, как будто хочу вобрать ее в себя. Ее блестящие глаза, пухлые губы и изгиб бровей – каждая ее черта идеальна, потому что это она.
Она дарит мне свою прекрасную улыбку, и при виде зачарованного смущения в ее глазах хочется снова ее зацеловать, чтобы опробовать на вкус ее счастье.
Когда она пытается подняться с меня, я удерживаю ее на месте, и Аурен весело на меня глядит.
– Ты позволишь мне встать?
– Вряд ли.
Она смеется.
– Ты еще во мне.
– Ага.
Она шаловливо улыбается, и я понимаю, что нескоро освобожусь, когда моя искусительница спрашивает:
– Тогда, если ты тут остаешься, можем мы повторить?
Я обхватываю ее подбородок и с подлинно мужским довольством смотрю на нее, чувствуя, как член снова наливается кровью.
– О, Золотая пташка, мы же только начали.
Глава 32
Аурен
Я лежу, прижавшись ухом к груди Слейда, и смотрю на стеклянные двери балкона. Подходящая к финалу ночь напоминает мазок художника, приглушившего черноту серой тенью.
Слейд спит, и его ровное дыхание подобно дуновению ветерка. А вот я ни на минутку не сомкнула глаз.
Я запоминала каждое мгновение, наслаждалась каждым прикосновением, упивалась этим мужчиной. Сейчас, в тишине подступающего рассвета, моя душа наполнена таким довольством, какого я никогда еще не испытывала.
Такое же чувство у меня было, когда я читала в Хайбелле те прекрасные книги со стихами. Я вдруг будто слышу песню, единство такой глубины, какого не могла и вообразить. Все, что я познала в жизни, о чем думала, внезапно образует единое целое, обретает смысл, имеет великое значение.
Вот это я и чувствую, лежа здесь, прижавшись к Слейду и ощущая тепло наших тел. Завеса жизни словно приоткрылась и явила мне глубину, яркость мгновения и моего места в нем.
Хочу остаться здесь навсегда.
