Постепенно (когда и наскоро что-то удавалось починить) выходила из строя артиллерия.
Правый борт «Ретвизана» отстреливался лишь парой двенадцати- и шестидюймовок.
На «Победе» замолкли одно 254-миллиметровое и три 152-миллиметровых орудия.
«Пересвет», которому основательно доставалось, на время прекратил огонь носовой башней, а средний калибр на стреляющий борт совсем заткнулся… Под градом беспощадных осколков комендоры, матросы кувалдами и матом пытались хоть что-то привести в годность.
Артиллерия «Севастополя» практически не пострадала, тогда как огневая мощь «Полтавы» убыла на треть.
После поднятия эскадренного хода до пятнадцати узлов (впоследствии сниженного на полтора узла) эта парочка начала отставать, поначалу собрав на себя огонь сразу пяти кораблей противника.
Однако Того рвался обойти вражеский строй, и вскоре два концевых броненосца русской колонны сцепились с хвостом японской. Это привело к тому, что «Ниссин», схлопотав подряд три разнокалиберных снаряда, дымящий грудой железа на месте кормового мостика, на время покинул строй, ускользая из-под накрытий. Вынужден был, «поёживаясь», вилять на курсе «Якумо», которому пришлось терпеть всю мощь кормовых ракурсов «Севастополя». А сунувшийся было с северных румбов «Асама», напоровшись на залпы доселе не обстреливаемых левых бортов «концевых» русских, поспешил отвернуть. Потянув за собой шлейф дыма, «герой Чемульпо» теперь боязливо огибал побоище, норовя в итоге пристроиться в строй кильватера первого отряда.
Что касается главных броненосных сил Того, то и тут 1-я Тихоокеанская не осталась в долгу. Более того, по ошибке японского адмирала именно «Микаса» пострадал больше всего, по мере опережения последовательно подставляясь под огонь всей русской колонны.
Самому же Хэйхатиро чертовски везло – снаряд большого калибра, разорвавшись на переднем мостике, разметал окружение адмирала, оставив самого с небольшим ранением.
Но уже молчали обе башни главного калибра, покрытые копотью и оспинами попаданий… даже не ворочались.
Да и бортовые казематы «Микасы», что ранее вызывали нарекания по защищённости, «выдохлись» до едва ли не единственной уцелевшей палящей шестидюймовке.
В целом распределение огня «шесть на шесть» давало свои положительные результаты – ни один из японских кораблей не избежал ответного огня. Ни один не вёл стрельбу в тепличных условиях «необстреливаемого».
Ко всему японская шимоза «подыгрывала» за русских – помимо повреждений от вражеских снарядов имелся ущерб от собственных. У «Сикисимы» носовая башня красовалась огрызком одного орудия из-за детонировавшего в стволе снаряда. «Асахи» мог похвастаться сразу двумя обрубками на корме.
В общей сложности японцы лишились более трети своих орудий, в том числе и главного калибра. Имелись и другие повреждения, включая пробоины ниже ватерлинии… Впрочем, с вполне переносимыми затоплениями.
Тем не менее Того полагал ситуацию если не критической, то близкой к тому… или мягче – патовой.
Дальше будет надрывное «перетягивание каната».
Без явного результата. С тяжёлыми последствиями.
– С далеко идущими последствиями, – безрадостно подчеркнул адмирал, не обращаясь ни к кому – для себя, – гайдзины укрылись в своих бронированных коробках, и ни пробить эту крепость, ни вытащить их из щелей не представляется возможным.
Понимал, что лукавит, опуская тот момент, что и моряки микадо, пожалуй, кроме него, части офицеров и пожарных партий, в основном без нужды на палубу не высовывались (о людских потерях адмирала не информировали… не до того).
Глядя на чужие корабли, сравнивая, даже издалека в бинокль, неизменно казалось, что они терпят больше от огня, нежели свои. Однако тонуть ни один из них не собирался. Даже затоплений особых – кренов или дифферентов – у противника не замечалось.
«Впрочем, как и по японской эскадре, – признал Того, – будет сэру Уильяму материал для отчёта в Адмиралтейство и пища для размышлений. Современные мощные корабли оказались крепче, чем сила оружия, которое они несут. По крайней мере, артиллерийское. Вопрос – как действовать дальше?»
Ринуться на сближение, вынудить отвернуть, выбив, выведя что-то из вражеского строя, а возможно и утопив, вплоть до тарана, ценой гибели или серьёзных повреждений своих кораблей (что наверняка случится), Хэйхатиро считал неприемлемым.
Сравнивая на перспективу, Того находил за русских единственный весомый аргумент – у них был резерв на Балтике.
У Японии – лучшая материальная база для починки судов в портах метрополии и…
«И прозрачные обещания британцев», – напоминание о возможной помощи англичан скорей укололо, нежели успокоило.
Японский командующий терялся в выборе:
«Совершить ещё попытку в ранее выбранной тактике маневрирования с охватом „головы“ русских?
Тактике далеко не безупречной в исполнении, надо сказать. Или продолжать кильватерный бой и ожидать… чего?»
* * *
…Отступая в метафизику.
Японский адмирал уже перешагнул ту свою условную границу, после которой собирался отворачивать, признав тактическое поражение. Однако тянул, тянул, ожидая чего-то, оглядываясь первобытным мистическим чутьём на смутное воспоминание из сна – ночную подсказку… Намёк на некую предопределённость и стечение обстоятельств.
Взывал ли Того к богам, к Аматерасу? Слышала ли его эта древняя желтолицая дама?
Или… если уж заговорили о какой-то предопределённости, то тут, пожалуй, стоит вспомнить о более узкоспециализированном божестве, что подвязалось именно на «неотвратимости».
Вот и отстукивали метрономом, били набатным колоколом и тихими ходиками хроночасы Ананки-неизбежности, норовящей свести игру к старым правилам. Иначе чего бы ей прямоносой
[6] тут в этих далях вообще делать.
Однако чего-то хмурилась гордая гречанка, в непонимании щуря глаза (уж не япона ли всё же мама?), подмечая – что-то идёт не по её мерилам, обходя её божественную компетенцию.
А «телега истории» (уместна ли такая аллегория на море) карабкалась, скрипя несмазанными осями, виляя шатанием, по чуть-чуть, понемножку… норовя выбиться из накатанной исторической канвы… канавы и проложить новую колею.
И кто же там такие строптивцы, что полагают… Располагают?
Неужели вызов греческой богине?! Или самому Творцу?!
Да, где он, тот Творец…
Как и где они – Ананка или Аматерасу?
Ушли пристрелочным шестидюймовым в «молоко» – мимо.
Без оглядки.
Без интереса – разбирайтесь-де сами.
