От того приказы поднявшегося на мостик адмирала, казались уже сформированными, хотя и односложными. И выводы соответствующими:
– Со всей очевидностью Витгефт ведёт свои корабли во Владивосток. Его нужно и можно перехватить в корейских проливах. Поэтому, не доверяя беспроводному телеграфу, следует послать быстроходный крейсер – предупредить Камимуру и Уриу, чтобы раскинули сеть на параллели Фузана против ожидаемых владивостокских крейсеров.
После серии приказных световых сигналов с флагмана «Такасаго», резво набрав, растворился в покрасневшем горизонте на ост.
Задача по вскрытию местоположения эскадры Витгефта выглядела сложней и требовала привлечь больше лёгких сил – с одной стороны, предсказуемость курса русских облегчала задачу по обнаружению, но демоны этих варваров разбери – куда он (Витгефт) уклонился за ночь? Как проложит свой «пунктир»?
Именно потому на это направление следовало отправить все остальные имеющиеся лёгкие крейсера.
«Кассаги» и «Читосе» контр-адмирала Дэвы, принявшего в кильватер бронепалубники 6-го отряда («Акицусиму», «Ицукусиму» и «Идзуми»), получив ратьером собственное задание, развернулись и ушли призрачной цепочкой на запад. Чтобы там, построившись фронтом и увеличив интервалы, с рассветом отыскать вражескую эскадру. И уже не теряя, держать на «привязи» дозора. Вплоть до…
«Вплоть до чего» – Того ещё и сам не решил.
Терзался: правильно ли он поступил, отправив «Суму» в ближайший порт метрополии с приказом призвать телеграфом из-под Ляодуна тридцатиузловые истребители 1-го, 2-го и 3-го отрядов…
Неправильно, потому что поздно спохватился – надо было ещё вчера.
Ещё вчера надо было и посыльного отправить к Камимуре.
И «Суму» надо было ещё вчера, но…
Но, так или иначе, тело Масамичи Того, переданное на борт «Сумы», найдёт землю предков, упокоившись.
Не нравилось, что разослав с этими необходимыми задачами бронепалубники, сам он на некоторое и неопределённое время остался без лёгкого прикрытия. Будто без глаз. Впрочем, это не критично, на экстренные моменты в отряде наличествуют броненосные крейсера.
Теперь дело за временем!
Теперь всё решится (или разрешится!) – когда и как отреагирует Камимура. Как скоро на горизонте появятся дымы его крейсеров – броненосные десятитысячетонные «Идзумо», «Токива», «Ивате».
Хотя там, на параллели Фузана, тоже прятались вопросы. Произошла ли попытка прорыва «владивостокцев» навстречу Витгефту? Если да – удалось ли Камимуре пресечь, отогнать, повредить… потопить, наконец?
Расклад «три» против «двух» даёт на то хорошие шансы. Если присовокупить к тому ещё и лёгкие силы – «Такачихо», «Ниитака», «Цусима»… авизо «Тихая» и миноносцы.
Если «России» и «Громобоя» всё же не случилось на море, то бронепалубники вице-адмирала Уриу придётся оставить в патруле. Но миноносцы, даже старые тихоходные и трофейные китайские, в обязательном порядке все перебросить на оперативную позицию к проливам.
Теперь дело за временем!
Беспокоило другое – здесь и сейчас!
Уголь. Боеприпасы. Состояние кораблей первой линии. И главное состояние артиллерии.
Доклад вахтенного флаг-офицера по результатам судовых комиссий о количестве неисправных орудий удручал. К боевым потерям прибавлялись факты разрыва стволов, главным виновником которых являлся нестабильный продукт Масатики Симосэ
[26].
И то ли ещё будет…
Хэйхатиро Того в который раз ловил себя на мысли, что не хочет ввязываться в новый эскадренный бой. Ушёл бы давно «полным»-возможным в Сасэбо, была б его воля.
Только какая может быть воля у связанного совестью и долгом воина?
Долгом, который искренне считал самурайским. Более того…
…Когда божественный Тенно лично говорит склонившемуся в поклоне старому адмиралу: «Я верю в ваше искусство флотоводца – победить врага, защитить священные земли Ниппон и сохранить эскадру».
…Когда вслед поступают неоднозначные телеграфные директивы императорского штаба.
…Когда звучат недвусмысленным довеском намёки кредиторов-союзников.
* * *
Своим беспокойным примером командующий перебудил весь штаб эскадры – на мостике «Микасы» один за другим стали появляться флаг-офицеры.
Слегка мятые лицами, ёжившиеся в утренней сырости. Слышались сдержанные приветственные голоса.
И надо же – сэру Уильяму Пэкинхему тоже не спится. Доносится и его «гуд монинг» – встал слева за спиной, шелестит своим неизменным блокнотом, переговариваясь с кем-то из штабных офицеров… на своём – английская речь для выпускников Этадзимы привычная практика
[27].
Воздух насыщен влагой, и видимость простиралась не более чем на четыре мили.
Однако ветер в пять баллов обещал разогнать дымку. Море будто дышало будущим штормом, и палуба мостика «Микасы» слегка «гуляла» под ногами.
Впрочем, начальник штаба капитан 1-го ранга Симамура, щурясь на мутное пятно солнца взглядом опытного моряка, уверял, что шторма не будет.
Вскоре, с медным пятикратным боем склянок, восток окончательно посветлел, расползаясь по всему небосводу наступившим утром.
Справа по курсу показалось что-то тёмное, протяжённое…
Сверившись с картой, определили – Квельпарт, который по мере того как эскадра дальше тянулась к востоку, всё явственней проступал из марева… Эдакой слойкой – белая полоса прибоя, затем серое очертание суши, а над этим мутно-белёсая шапка облачности.
Чуть мористее к осту от острова, на пределе – одинокий дымок, что волочил едва уловимый силуэт.
Пароход.
Издалека, из-за марева и не понять – отдаляется, приближается ли?..
Чуть погодя, на пытливый взгляд, выходило, что эскадра под острым курсовым углом всё-таки его догоняла.
Всплыло лёгкое беспокойство, нахмурилось и… было презрительно подавлено.
– Купец? – вслух же предположил адмирал, предлагая поупражняться в бдительности подчинённым. – Или промысловое?
Подчинённые почтительно помалкивали.
Хэйхатиро счёл преждевременным гнать броненосный крейсер («Асаму» в данном случае), жечь уголь, отвлекаясь на одиночку.
Решил выждать.
Судно, судя по вялому дыму, шло не торопясь – вскоре его можно будет нормально разглядеть в бинокль, а там и нагнать при подозрении.
