ПРОЛОГ
4 января 2000 года
Всего один телефонный звонок отделял великого магната Маркуса Брэнда от банкротства. Маркус распорядился переключить звонившего на домик у бассейна, где он обычно занимался йогой.
Бартоломью, верой и правдой служивший мистеру Брэнду уже двадцать восемь лет, осознавал тяжесть сложившейся ситуации, но не стал прерывать обучение двух балийских мальчиков, которые должны были накрывать стол к обеду. Уже восемь вечеров подряд за этот стол садились двенадцать человек. Все крестные дети мистера Брэнда, их жены, мужья и отпрыски проводили новогодние каникулы вместе.
Со стороны залива доносилось пыхтение лодочного мотора и радостные визги, сопровождавшие прыжки надувного банана, который тащил за собой катер. Юные Крифы веселились на славу. В глубине души Бартоломью считал их самыми несносными и дурно воспитанными из всех потомков крестных детей Маркуса.
С верхнего этажа пляжного домика на Нуса-Дуа, где находилась терраса из тикового и кокосового дерева, был виден пляж, от которого начинался безбрежный океан с множеством небольших зеленых островков.
Сэффрон и ее мать загорали на разных концах веранды. После вчерашнего вечера все избегали общения с хозяином дома.
Бартоломью заметил, что Сэффрон была напряжена с самого первого дня. Он сразу понял, что каникулы кончатся плохо, хотя и не мог сказать почему. Возможно, виной всему стали финансовые проблемы мистера Брэнда, в то же время не было оснований полагать, что они не могут быть разрешены. По сведениям журнала «Форбс», Маркус Брэнд занимал двадцать седьмое место в списке самых богатых людей планеты.
Сидя на берегу, Стюарт и Абигейль печатали что-то в ноутбуках. Бартоломью пожал плечами. Так-то они проводят отпуск — почти все вокруг чем-то заняты. Как только после рождественских каникул открылись рынки, Стюарт буквально приклеился к экрану монитора. По его словам, он торговал акциями.
Бартоломью познакомился с крестниками Маркуса. когда те были еще детьми. Тогда они собирались в доме на Багамах в «Лифорд-Кей». Глядя на сегодняшнего Стюарта, любой изумился бы произошедшим в нем переменам. То же и с Абигейль: раньше она была такой пышкой. Все крестные дети изменились — и не все к лучшему. Удивительно, что сейчас им уже по сорок лет, у большинства — собственные семьи.
На террасу вышла Мэри. Комнаты для гостей в Нуса-Дуа располагались в отдельных домиках, и при каждом был электрический автомобиль, на котором постояльцы могли ездить по острову.
— Привет, Бартоломью. Где все?
— Мистер Брэнд занимается йогой. Кто-то купается в бассейне, кто-то дремлет. Дети развлекаются на надувном банане. Джеми и Чарли катаются на водных мотоциклах.
Узнав, что Чарли Криф был где-то далеко, Мэри испытала облегчение. Она делала все возможное, чтобы проводить минимум времени в его обществе.
Прошло почти двадцать лет, но она так и не простила Чарли. Едва приехав на Бали, он сразу же напился и стал орать на своих детей. Разумеется, Миранда не поехала вместе с ними, а нянечка, которую он нанял, была совершенно бесполезна.
— Не желаете ли выпить коктейль? — предложил Бартоломью. — Очень хорош свежий фруктовый пунш.
Из всех крестных детей больше всех он любил Мэри. Она была не такой красивой, как Сэффрон, — просто обаятельной и очень внимательной к окружающим, чего нельзя было сказать про остальных.
— Все прекрасно, большое спасибо, — ответила Мэри. — Бартоломью, мне нужно позвонить моей бедной больной матушке. Она все еще очень плохо себя чувствует. Телефон свободен?
— Мистер Матиас занимает кабинет Маркуса целый день. Заперся и разговаривает о чем-то с банками. — В голосе дворецкого без труда можно было заметить беспокойство.
Стюарт посмотрел на часы. Через девятнадцать минут открывается Нью-Йоркская биржа. Цена за акцию «Корпорации Брэнда» в Лондоне уже упала на шесть долларов, или семнадцать процентов. Никто не мог предугадать, что случится, как только Абигейль предаст свои сведения огласке.
Кабинет Маркуса была оснащен высокоскоростными телефонами и спутниковыми антеннами, которые заставляли ненадежную энергосистему Бали работать на полную катушку. Американский адвокат Маркуса Дик Матиас пытался по телефону уговорить токийский Банк Оцука отсрочить выплаты по долгу. До последнего времени ни он, ни его босс понятия не имели, что основной кредитор собирается перепродать их долг.
Теперь у Корпорации Брэнда было сто двадцать три различных заимодавца по всему свету. Три последних месяца ушли на перелеты между финансовыми центрами и тщетные попытки очаровать представителей «Кредит-Суис», Национального парижского банка. Банка Америки и десятков менее значимых банков в Лондоне, Израиле, Цюрихе и по всем странам Тихоокеанского региона.
Никто не умел очаровывать кредиторов лучше Маркуса. Но на сей раз токийский Банк Оцука упорствовал. Небольшое учреждение с мизерным займом — акции на пятнадцать миллионов долларов — отказывалось перенести выплаты.
Дик пытался убедить главу банка поговорить непосредственно с Маркусом, но его постоянно переключали на начальника отдела кредитования. Матиас не собирался соединять Маркуса, лицо которого дважды появлялось на обложке «Форчьюн», с шестерками из кредитной службы, но в конце концов у него не осталось выбора.
На электромобиле Мэри вернулась к бунгало, где спала Клара. Даже теперь, когда дочери было уже шестнадцать, Мэри все еще опасалась оставлять ее одну. Брать Клару на Бали было большой ошибкой. Видя ее рядом с Маркусом, Мэри никак не могла освободиться от тягостных воспоминаний.
Джеми и Чарли катались по заливу наперегонки. Джеми играл нечестно, все время пытаясь протаранить приятеля сзади и оттеснить его вбок. Их смех разносился по всему пляжу — наконец-то даже Чарли смог расслабиться. Наблюдая за ними от бассейна, Стюарт подумал, что Джеми до сих пор выглядел неправдоподобно молодо. Ему было сорок три, не меньше, но с этого расстояния он с легкостью сошел бы за студента.
Зато его лучший друг Чарли за последние полтора года сильно постарел, чему способствовали тяготы развода и прочие неприятности, свалившиеся на его плечи.
На отмели их поджидали помощники, которые вытащили водные мотоциклы на песчаный берег. Не утруждая себя словами благодарности, Чарли ступил на сушу. Оглядываясь вокруг, он не мог заметить ни единого признака надвигающейся беды. Совсем наоборот: на Бали их, как всегда, доставили на реактивном самолете Корпорации Брэнда, вокруг суетились толпы слуг, а с неба светило тропическое солнце. Он верил, что слухи были сильно преувеличены, и, разумеется, это играло на руку соперникам Маркуса. Чарли очень хотелось надеяться на это. Будучи любимым крестным сыном, он не мог допустить, чтобы все пошло кувырком.
Само собой, за вчерашним ужином Маркус мог бы обойтись без своей разгромной речи. Ее никто не ожидал, но Чарли видел в этом всего лишь очередное проявление натуры крестного, у которого всегда была склонность к внешним эффектам.
