Были и другие поводы беспокоиться за Клару. Она всегда бурно реагировала на незнакомых людей, каждый раз плотно прижималась к гостям. Половозрелость в сочетании с умственной неполноценностью делали Клару опасной для самой себя. Единственный раз. когда Мэри отпустила ее на танцы. Клара использовала по полной программе, перецеловав половину юношей в зале. Она подросла, и внешние проявления синдрома Дауна стали более очевидны, но в сумраке дискотеки она могла показаться вполне нормальной.
Мэри недоумевала, что заставило ее принять приглашение Маркуса. Стюарту удалось убедить ее: «Все получится, только если мы все будем там, все крестные дети в полном составе. Если хотя бы один из нас не приедет, все пропало. Мы должны выступить против него как единая сила».
Она уже жалела, что приняла приглашение. Подготовка к поездке на Бали, покупка купальников и праздничной одежды для Клары, переговоры с Барбарой Майлс пробудили давнишние воспоминания, которые она пыталась похоронить. Последний раз она видела Маркуса на похоронах Поппи и тогда снова ощутила силу его влияния. Больше всего она теперь боялась, что Брэнд поймет, какую боль до сих пор причиняли ей воспоминания об их связи. Возвращаясь в Лондон из Арднейсага, она доверилась Стюарту, рассказав ему, как Маркус заставил ее переспать с ним и что теперь она не может быть уверена, кто стал отцом ее ребенка. Стюарт вышел из себя, никогда она еще не видела его в такой безумной, бессильной злобе. Мэри сразу же пожалела о сказанном и взяла с него слово не упоминать об этом инциденте в обвинительной речи.
Оглянувшись назад, туда, где рука об руку сидели Абигейль и Форрест, Мэри улыбнулась: наконец-то ее подруга нашла счастье. Было очевидно, что они обожали друг друга. Мэри не была знакома с Форрестом Роздейлом лично и ничего про него не знала. Абби рассказала, что ее новый супруг был женат уже два раза — как выразилась Абби, «на полных дурочках» — и работал юристом в преуспевающей крупной фирме. Кроме этого, он прославился, защищая права жертв Холокоста: ему удалось помочь ограбленным евреям получить деньги со своих счетов в швейцарских банках. Для шестидесяти лет он выглядел очень привлекательно. Зубин полностью одобрил брак Абби: Шварцманы и Роздейлы вот уже много лет посещали одну синагогу. Но Абигейль и Форрест до сих пор не решили, хотят ли попробовать завести ребенка.
Форрест первым предложил съездить к Маркусу. Абби не могла поверить, что ее приглашают после всех телефонных звонков и писем, в которых она обвиняла крестного, но в приглашении было черным по белому написано: «Мы с Флорой будем счастливы, если вы присоединитесь к нам на предстоящих новогодних каникулах. С огромным удовольствием приглашаем вас в наш новый дом в Нуса-Дуа. Обо всех приготовлениях позаботится Барбара Майлс».
Если бы не затея Стюарта, Абби никогда не согласилась бы отправиться в это неприятное для нее путешествие, и теперь на высоте тридцати пяти тысяч футов ее стали одолевать тягостные мысли. Абигейль делалось дурно при одной мысли о предстоявшей встрече. Десять дней на Бали, десять изматывающих дней. Десять обедов, десять продолжительных ужинов. Как у нее получится вынести все это, если при одной мысли о Маркусе она была готова рыдать, вспоминая о гибели Поппи?
Кроме этого их ожидал ужасный конфликт и перспектива контрудара.
Где-то в глубине ее чемодана притаился ноутбук, при помощи которого она будет держать связь с цивилизацией. Перед самым отъездом из Нью-Йорка ее снова пригласили в дирекцию «Сотбис». Президент взял с нее обещание выйти на связь в установленный день, и теперь все было в ее руках. «Осмотритесь и дайте нам знать о своем мнении. Действительно ли у него большие проблемы?»
У Абигейль было время до Нового года. Окончательное решение она собиралась принять в зависимости от поведения Маркуса в судьбоносный вечер.
Джеми был уверен, что Амариллис задремала, и воспользовался этой возможностью, чтобы пообщаться с симпатичной рыженькой стюардессой. Тихо проскользнув в хвостовую часть самолета, через пару минут он уже мешал для нее двойной ром с пепси. Потом он попросил, чтобы она показала, как пользоваться розеткой в туалете. Когда он попробовал силой затащить ее в кабинку, стюардесса воспротивилась.
Эта поездка вызывала у Джеми двоякие чувства. Год назад ни за что на свете он не согласился бы поехать в Индонезию к Маркусу. Никто до сих пор не развеял его наихудшие опасения. После того, что он узнал от Амариллис, его отношение к крестному стало еще хуже. Идея Стюарта казалась ему забавной авантюрой. Одному богу известно, на что способен взбешенный Маркус. Согласившись произнести обличительную речь. Стюарт мгновенно вырос в глазах Джеми. Темпл уже чувствовал, что эти каникулы будут напряженными, никто не мог знать, чем все закончится.
Безрассудная идея Стюарта пришлась Джеми по душе. Кроме того, его ждали бесплатная выпивка и теплое солнце. Не так давно, к своему огромному изумлению, Джеми начал зарабатывать неплохие деньги. После выставки в «Белом кубе» он положил в карман около восьмидесяти тысяч фунтов, но решил скрыть этот успех от Амариллис, чтобы она не вздумала потребовать с него плату за жилье.
Впервые за долгие годы у него появились свободные средства, чему он был несказанно рад. Джеми сразу же купил себе мотоцикл, два костюма от Пола Смита и несколько ящиков хорошего вина, которые отвез в свою студию, чтобы Амариллис не вылакала все за пару дней. Они неплохо ладили, но все острее становилась его потребность в новых ощущениях. После свадьбы Маркуса он решил, что настала пора снова приударить за Сэффрон.
Джеми не сомневался, что начисто утратил интерес к миссис Маркус Брэнд — «маленькой мисс Косой Щелке», как ее величал Чарли. Он много размышлял об их отношениях, но после побоев на Неверн-сквер не испытывал к Флоре и доли былого влечения. На правом бедре у Джеми остался длинный шрам, и ему было очень интересно увидеть реакцию крестного, когда он выйдет в плавках.
С другой стороны прохода сидела Абигейль с новым мужем и изо всех сил старалась выглядеть счастливой. Форрест читал увесистый том биографии Алана Гриспена, Абби полулежала, уткнувшись ему в плечо. Джеми не успел толком рассмотреть своего преемника, но сразу же понял, что тот — настоящий подлец. В Норфолке, когда Джеми представился и протянул ему руку, Форрест презрительно посмотрел в его сторону и постарался закончить разговор поскорее.
Должно быть, Абигейль потратила кучу времени, пересказывая новому мужу все ужасы, выпавшие на се долю. Про себя Джеми называл Роздейла Форрестом Гампом.
Что касалось программы на предстоящие дни, то Джеми твердо решил держаться подальше от Маркуса, Абби и Форреста Гампа, отдохнуть от Амариллис, уделить внимание Сэффрон, попить пивка с Чарли и, может быть, прогуляться по пляжу в поисках какого-нибудь юного дарования. По слухам, Бали кишмя кишел обольстительными австралийскими туристками.
Бартоломью притормозил у массивных деревянных ворот и нажал на кнопку переговорного устройства. Раздался звонок, и ворота медленно отворились. Со своего откидного сиденья во второй машине Джеми заметил несколько вооруженных охранников, сидевших в засаде на заднем дворе. Пока вереница въезжала на охраняемую территорию, они держали на прицеле ворота и подходы к ним. Два человека на сторожевой вышке наблюдали за дорогой и частным пляжем.
