— На столике лежит список всего, что имеется на борту. Послушай: два каноэ, одна моторная лодка, два скутера «Ямаха», два водных мотоцикла, две доски для виндсерфинга… и так далее и тому подобное. Просто невероятно, список больше страницы. Надувная плавучая база «Судзуки», один «Китобой» — интересно, что это такое? — надувной четырехместный банан…
— Надеюсь, нас не заставят воспользоваться всеми этими приспособлениями. Я собиралась загорать все пять дней. Лето в Англии — полный отстой. Я близка к самоубийству.
— На борту этой яхты все по-другому, точно? — сказал Джеми. Он включил радио, и веселый мотив заполнил каюту. — Эти купальные халатики на обратной стороне двери очень хорошего качества. Думаю, Маркус переживет потерю одного из них.
— Я почти ничего нс знаю о кораблях, — сказала Мэри Маркусу вечером того же дня, когда они все вместе обедали на палубе. — Вы купили этот корабль готовым или вам пришлось самому заниматься его оснащением?
— Его построили по моему заказу на верфи «Нишии» в Японии. Я описал свои требования, и парень по имени Джон Банненберг разработал проект.
— На это, должно быть, ушла целая вечность — корабль просто огромный.
— Когда делом занимаются япошки, работающие по двадцать четыре часа в сутки, все получается гораздо быстрее, чем если бы мы заказали эту яхту в Клайде.
— Если бы вы работали с ними, — хмыкнул Чарли. — то до сих пор ждали бы своего заказа. А они попивали бы чаек, конечно, когда не были бы на забастовке.
— На северо-западе почти не осталось приличных судостроительных компаний, — добавил Стюарт. — Мы помогали одному из наших клиентов приобрести старый корабельный склад под новый магазин.
— В этом чувствуется глубокая мораль, — перебил его Чарли. — Но надеюсь, всем нам достанет политкорректности, чтобы не признавать ее. Раз уж мы заговорили о политике, почему бы не вспомнить, как однажды в Вайоминге некоторые лица, имена которых оставим без упоминания, утверждали, что лейбористы обречены на успех на следующих выборах.
Надеюсь, что теперь эти люди признают, что ничего не понимают в политике и что, каким бы странным это им ни казалось, не все англичане еще стали левыми, умственно неполноценными, коммунистами-лесбиянками из Ислингтона, или Камдена, или где вы еще живете. Стюарт?
— Большое тебе спасибо. Чарли, что одной фразой ты умудрился оскорбить сразу трех моих гостей, — сухо сказал Маркус. — Полагаю, прежде всего, ты должен извиниться перед Мэри. Насколько я помню, у ее дочери проблемы со здоровьем.
— Господи, Мэри, прости меня. Я совершенно забыл, что у тебя больная дочь, иначе я бы ничего не сказал.
Мэри пожала плечами:
— Ты прощен, Чарли, ты вовсе не обязан был знать об этом.
В который раз она поняла, что, приняв приглашение Маркуса, совершила колоссальную ошибку. Как обычно, сначала она собиралась отказаться, но в конце концов решила поехать. Близость Маркуса и Чарли заставляла ее чувствовать себя ущербной, ей следовало бы давно понять это.
— Теперь, как насчет извиниться перед Флорой? — продолжил Маркус, накладывая себе салат. — Вероятно, ей не очень-то приятно, когда слово «коммунизм» используют в качестве бранного.
— Что ж, прости меня. Флора. Просто у меня не сложилось впечатления, что ты очень уж убежденная коммунистка, раз находишься здесь, — широким жестом он обвел яхту, стол и четверых стюардов, прислуживавших им.
— Я определенно считаю себя коммунисткой, — ответила Флора. — Я состою в партии еще со школы. В Штаты на учебу меня отправило местное отделение компартии.
— Но ведь ты не веришь во всю эту чепуху: один человек — одна миска риса? Я работал на Маркуса в Гонконге, и там все понимают, что свободная рыночная экономика работает лучше, чем режим Мао на континенте. А если я не прав, то почему шестьдесят тысяч человек каждый год пытаются перепрыгнуть через ограду с той стороны? Что-то никогда я не слышал о том, чтобы люди пробовали бежать в обратном направлении.
— Я не хочу утверждать, что наша система идеальна. Но когда я училась в Нью-Йорке, я видела там больше нищих, чем в Пекине.
— Я и сам довольно часто бываю на Манхэттене, но ни разу не видел там попрошаек. Признаюсь, я не пользовался метро. — Желая отвести тему разговора в сторону от неприятного для него обсуждения социалистической модели экономики, Чарли повернулся к Маркусу и сказал: — Когда мы с Мирандой были в Нью-Йорке в последний раз, мы останавливались в «Карлайле». Вы ведь тоже пользуетесь этой гостиницей, не так ли?
— Пользовался раньше, — ответил Маркус. — Она мне нравилась, потому что водитель мог ждать меня на Семьдесят шестой улице. Я бывал во многих гостиницах, но теперь купил себе квартиру в Саттон-плейс. Кстати, я предложил Флоре пожить там, пока она не закончит учебу.
В конце обеда капитан «Маклера» рассказал о предстоящей программе отдыха. Оставшуюся часть вечера яхта простоит на рейде, и если кто-то пожелает осмотреть достопримечательности города, то моторная лодка к его услугам. Ближе к ночи всех гостей отвезут на противоположный берег, где в «Клубе двадцать девять» — недавно открывшемся Стамбульском ресторане — ночном клубе — их ждет праздничный стол.
На рассвете завтрашнего утра «Маклер» начнет свое плавание вдоль Босфора в направлении Черного моря. Проходя мимо последней деревеньки на берегу пролива, они посетят рыбный ресторан «Анадолу Каваджи», после чего пять дней будут плыть вдоль северного побережья Турции до Синопа.
— В Синопе, — продолжал капитан, — вы сойдете на берег и на личном самолете мистера Брэнда отправитесь обратно в Стамбул, где пересядете на рейсы до Великобритании.
— А как же вы, Маркус? — в первый раз обратилась к нему Сэффрон. — Вы не полетите в Лондон вместе с нами?
— К сожалению, нет, — ответил тот. — Мы с Диком отправимся дальше, в Одессу. Я должен подписать там кое-какие соглашения. Вы знаете этих русских, ничто не может считаться официальным без банкета и водки. В этом смысле они ничуть не лучше китайцев, именно поэтому Флора поедет вместе со мной и проконтролирует, чтобы все шло строго по протоколу.
Чарли, Миранда и Джеми одновременно уставились на Сэффрон, чтобы увидеть, как она воспримет эти новости. Она же упрямо смотрела в свою чашку кофе и молчала. Когда до всех дошел смысл только что сказанного, Абигейль и Мэри повернулись в сторону Флоры. Чарли с многозначительным видом кивнул жене («Я же говорил…»). Стюарт пытался придумать, как утешить Сэффрон, чьи длинные коричневые ноги находились совсем близко к его бледным волосатым лодыжкам, но не смог придумать ровным счетом ничего.
Повисла долгая пауза. Первым прервал молчание Джеми:
— Маркус, расскажите, как вам нравится заниматься бизнесом с русскими? Вы нс беспокоитесь, что они могут вас надуть? Подошлют какую-нибудь убийственную блондинку Светлану — или как там ее? — она вас подцепит, а пока вы будете работать с ней в тесном контакте, КГБ заснимет вас через полупрозрачное зеркало и потом будет шантажировать.
