Он лежал на полу своей квартиры, плотно прижатый к ковру ботинком огромных размеров. Один из двух грабителей — очевидно, главарь — прошелся по квартире, задернул шторы, запер входную дверь и сказал:
— Слушай меня, ублюдок. Сейчас мы будем учить тебя уму-разуму. Ты очень глупый мальчик. Уверен, ты понимаешь, о чем я, ты, придурок чертов!
Слово «учить» не обещало ничего хорошего. Джеми чувствовал себя персонажем из фильма Тарантино. В ту же секунду нож вошел в его бедро по самую рукоять. От боли Джеми стало тошнить. — Послушайте, возьмите все, что хотите, но оставьте меня в покое, — умолял он. Но он и сам понимал всю нелепость подобного предложения — у него нечего было брать, кроме плеера и мобильного телефона.
— Заткни пасть! — прикрикнул на него грабитель с ножом.
После этого они принялись за Джеми с утроенной силой. Его руки связали за спиной и примотали электрическим кабелем к ногам.
Лицо обмотали строительной лентой, после чего начали методично бить по голове, почкам и животу.
— Возьмешься за старое — вообще порешим тебя. Ты крупно насолил одному дяде. Он очень тобой недоволен.
Джеми ничего не мог им ответить и принимал удары один за другим. Мало-помалу он начинал догадываться, что эти люди выполняют поручение Маркуса. Ужасное предположение. Ведь его крестный отец никогда не дал бы согласия на такое.
Погруженный во тьму, он лежал на полу и ждал новых пинков. После одного особенно сильного удара, пришедшегося по щеке, он почувствовал, как скуловая кость хрустнула, и едва не потерял сознание от боли.
Наконец они отодрали ленту, закрывавшую его рот, и потребовали назвать пин-код его кредитной карты. Джеми с радостью выполнил приказ, надеясь, что его мучения окончены. Несколько часов назад он сам пробовал получить из банкомата пятьдесят фунтов, и у него ничего не получилось, поэтому он знал, что от его кредитки грабителям будет мало толку. Липкая лента вновь закрыла его рот, а на голову ему нацепили какое-то подобие маски. Дверь хлопнула, и грабители вышли на улицу. В тишине ночного Лондона их тяжелые шаги слышались еще очень долго.
Джеми лежал на ковре и корчился от боли. Перед своим уходом ночные посетители просунули ему в нос какой-то острый предмет, скорее всего, нож. Образовавшееся при этом отверстие обеспечивало теперь доступ кислорода и поддерживало жизнь Джеми. Для того чтобы дышать через единственную кровоточащую ноздрю, требовался определенный навык: когда нос заполнялся кровью, Джеми выдувал ее наружу, затем делал глубокий вдох и повторял процедуру.
Со связанными за спиной руками он добрался до кухонного стола, на котором стоял телефон. Стянув его на пол, Джеми трижды нажал цифру девять
[29].
Когда полицейские и медики вошли в квартиру, он был без сознания. На голове у него были белые женские трусики с надписью «Сделано в Китае».
Глава 45. Январь 1998 года
Мэри опаздывала, перед самым ее выходом из дома раздался телефонный звонок:
— Мэри? Это Стюарт. Я знаю, что ты торопишься. Мне только что звонили из отделения экстренной помощи больницы Святой Марии. Нашего Джеми избили.
Еще до происшествия на Неверн-сквер Мэри и Стюарт были в курсе, что брак Абби и Джеми рушится. Будучи единственной английской подругой Абби, Мэри знала о почти патологической враждебности, которую та питала в отношении мужа…
Мэри надеялась, что по прошествии времени Джеми и Абигейль получат второй шанс. Но всякий раз ее оптимизм разбивался о камни яростного гнева Абигейль, и через несколько недель Мэри решила, что ее друзьям не стоит пытаться сохранить брак.
Последние известия о Джеми, дела у которого шли хуже некуда и до жестокого нападения, потрясли Мэри и Стюарта до глубины души. Когда они приехали к нему в больницу в первый раз, его травмы шокировали их — все оказалось гораздо хуже, чем они ожидали. Лицо Джеми представляло собой сплошной синяк, они едва узнали старого знакомого. Левая скула была прикрыта повязкой. Он неподвижно лежал в углу общей палаты и едва смог приподнять руку, чтобы поприветствовать пришедших. Медсестра сказала им, что, когда Джеми доставили на отделение, у докторов были сомнения, выживет ли он вообще.
— Как тебе кажется, — задумалась Мэри, — не мог ли кто-нибудь подстроить все это?
— Вряд ли. Не представляю, что такого мог сделать Джеми… Может быть, наркотики? Он мог снова начать употреблять их, ведь он столько пережил.
— Господи, только не это. А что ему делать после больницы? Он не сможет вернуться к себе в квартиру.
— Я уже поговорил с моей мамой, и она согласна принять его в Арднейсаге, если, конечно, он захочет.
— Стюарт, какой ты добрый и предусмотрительный. Ты самый занятой человек из всех, кого я знаю, но всегда находишь время для близких.
Он пристально посмотрел ей в глаза:
— Ты будешь удивлена, — сказал он. — У меня невероятно плотный график, это точно. Уже сейчас я могу рассказать тебе, какие встречи меня ожидают через восемь месяцев, в каком отеле и в каком городе… Но иногда мне кажется, что моя жизнь проходит зря. Я никого не вижу, кроме тебя, Клары и своей старой матери. Хотя, конечно, я не жалуюсь.
Большую часть времени Клара проводила в школе для детей с ограниченными возможностями, и впервые за пятнадцать лет у Мэри появилось свободное время.
Она продолжала засиживаться на работе допоздна — к вящему сожалению своих помощниц, которые всегда норовили уйти пораньше, — по, вернувшись домой, не находила себе дела. Ей некому было готовить ужин, читать на ночь книжку, гладить одежду, и она попробовала представить, что ждет ее в ближайшем будущем. Через месяц ей исполнялось сорок лет.
Когда ее отец перенес обширный инфаркт, для него не сразу нашлось место в больнице, из-за чего он скончался спустя три часа, лежа на каталке в коридоре приемного отделения. После его смерти Мэри унаследовала новые обязанности — по уходу за престарелой матерью. Мизерная пенсия Дерека, которую ему выплачивала «Корпорация Брэнда», сжалась до смешных размеров, и Мэри сомневалась, что Белинда сможет и дальше жить одна в Филкорне. Оказалось, что их дом был перезаложен несколько раз. Единственным приемлемым решением для нее оказалось переехать на Биллинг-роуд, хотя в глубине души Мэри не была рада таким переменам в их отношениях — все чаще она задавалась вопросом, когда же наконец у нее будет время для самой себя?
Случайно увидев свое отражение в зеркальной витрине магазина, Мэри неожиданно поняла, что былое очарование оставило ее. Ее густые черные волосы подернулись сединой у висков, а вокруг глаз собрались мелкие морщинки. После пятнадцати лет, посвященных Кларе, ей предстояло потратить еще пятнадцать на свою мать.
Теперь она сомневалась, что когда-нибудь снова выйдет замуж — слишком уж она с этим затянула. В своей жизни она знала только троих мужчин. Первым был Чарли, который кончил ей на лобок в коттедже на Лантау. Вторым — Криспин, и, наконец, Маркус.
