Глава тринадцатая
«Мне ничуть не хуже, чем в молодости»
1.
Последние пятнадцать–двадцать лет Агата Кристи пишет меньше (хотя по-прежнему немало), но успехом не обделена.
В сентябре 1964 года «культурная общественность» с помпой отмечает 5000-й спектакль «Мышеловки». Когда пришло время выступить, Агата – в молодости она была куда стеснительнее, с возрастом же научилась преодолевать страх – поднялась на сцену и, как ни в чем не бывало, обратилась к присутствующим с импровизированной речью.
«Я прекрасно знаю, – начала она, – что речи мне не даются, но обычно в зале найдется добрый человек, который меня выручает – говорит за меня. Сегодня вечером, однако, я вижу, что никто не придет мне на помощь, вот и приходится отдуваться самой».
Все остались довольны этим экспромтом, особенно же его лучезарным финалом:
«Поверьте, быть 74-летней ничуть не хуже, чем молодой. Сегодня вечером – особенно!»
Да, довольны остались все; все, кроме Розалинды, всегда державшей мать в строгости. «Ты должна была подготовиться, мама, – выговорила она Агате после приема. – А не говорить, что в голову придет».
Годом позже Агате Кристи «пришел в голову» несколько необычный детектив «Отель “Бертрам”». О том, какую лондонскую гостиницу писательница вывела под этим названием, жаркие споры идут по сей день. Необычен же этот детектив потому, что на этот раз мисс Марпл бросает вызов не преступнику-одиночке, а мощной преступной организации, «разветвленной шайке», как ее называют в Скотланд-Ярде, которая не вызывает подозрений, ибо разместилась и действует в солидном, респектабельном, существующем с 1840 года лондонском отеле, «скромно величественном и ненавязчиво дорогом, излюбленном убежище высокого духовенства и вдовствующих аристократок из провинции»
[30].
В целом пресса была настроена позитивно.
«Финал, пожалуй, несколько натянут, – пишет об «Отеле “Бертрам”» в «Guardian» Франсес Айлз, – но так ли уж важен сюжет в книгах миссис Кристи? Гораздо важнее, что от ее романов невозможно оторваться».
С критиком хочется поспорить: когда речь идет о детективе – что может быть важнее сюжета?! Потому и невозможно оторваться, что сюжет увлекателен.
Справедливости ради скажем, что в эти годы Агата Кристи иной раз пишет книги, от которых можно – и даже нужно – «оторваться». Такова, например, «Слоны помнят долго» (1972), а также «Врата судьбы» (1973) – последний, восьмидесятый роман писательницы, которой идет восемьдесят третий год.
И – «Пассажир на Франкфурт» (1970). Уже по наброскам к роману видно, что на территории политического триллера Агата (в отличие, скажем, от Фредерика Форсайта), чувствует себя не слишком уверенно:
«Аэропорт. Рената. Сэр Нил в министерстве обороны (Ми-14). Его упрямство растет. Помещает объявление. Мысли о Гитлере. Прячется в сумасшедшем доме. Один из многих, кто считает себя Наполеоном – или Гитлером, или Муссолини. Один из них провозит контрабанду. Н. занял его место. Запомнил его досконально – свастика. Сын. Родился в 1945-м. Сейчас ему 24. В Аргентине? В США? Руди, юный Зигфрид».
Раскритиковали роман после его выхода и коллеги по литературному миру, и пресса.
«Скажу вам по большому секрету, – пишет Эдмунду Корку правовой агент из Америки Дороти Олдинг, – меня эта книга откровенно разочаровала. Мне кажется, что это довольно нескладное подражание шпионскому роману; чертовски слабая вещь».
«У мисс Кристи ничего не получилось, – сокрушается А. Дж. Хьюбин в «New York Times», – и это вдвойне печально, потому что, подозреваю, в этот роман она вложила больше, чем в любой другой».
В том же 1965 году, что и «Отель “Бертрам”», Агата Кристи завершает труд многих лет – «Автобиографию», которую она начала писать пятнадцать лет назад, после войны, и которая вышла лишь через год после ее смерти, в 1977 году, поэтому «доводили» книгу Розалинда с мужем и издательский редактор Филип Зиглер.
«Писательскую деятельность хорошо начинать с автобиографии хотя бы потому, что вам не надо долго собирать материал: он весь у вас в голове», – заметил однажды писатель и жокей Дик Фрэнсис.
Фрэнсис, собрат Агаты Кристи по детективному перу, с автобиографии начал – Агата Кристи же автобиографией поставила в своей литературной карьере точку. Или, лучше сказать, – многоточие.
Бо́льшая часть книги посвящена «долитературной» жизни Агаты – ее детству, отрочеству, путешествиям. Детству – прежде всего. Сказала же Пэт Фортескью, персонаж романа Кристи «Зернышки в кармане»: «Если у тебя было счастливое детство – оно останется с тобой на всю жизнь»
[31]. О тех одиннадцати декабрьских днях 1926 года, когда ее разыскивали по всей Англии, в «Автобиографии» ни слова.
«Мне доставляло немалое удовольствие записывать всякие мелочи, которые приключались со мной в детстве, – признается она в интервью Франсис Уиндем, напечатанном в «Sunday Times» 26 февраля 1966 года. – В “Автобиографии” есть кое-что о моем творчестве, но немного. Если кто-нибудь в будущем напишет о моей жизни, то было бы неплохо, чтобы автор придерживался фактов».
С подобным пожеланием трудно не согласиться – вот только со временем не всегда скажешь, где факт, а где вымысел.
Прерывается «Автобиография» буквально на полуслове – последнюю главу Кристи напишет через несколько месяцев. Последнюю, но не заключительную: в 1965 году ей семьдесят пять, и продолжать свое жизнеописание она не намерена: «Обо всём том, что непосредственно касается моей жизни, сказать мне больше нечего».
К этому своему «не детективному» труду Агата относится с большим тщанием. Уточняет у Корка подробности собственной жизни – многое забылось. Задает ему много вопросов:
«Выясните, когда умер Монти. Уточните даты моих публикаций – за подписью “Мэри Уэстмакотт” и др. Хотелось бы точно знать, когда состоялись премьеры моих пьес; день, месяц, год».
Помечает в записной книжке:
«Война с бурами. Мое отношение. Здоровье отца. Родители – счастливая жизнь. Нью-Йорк. Илинг: воскресные дни у бабушки».
Советуется с Корком:
«Может быть, в приложении дать какие-нибудь забавные или трогательные письма? Может быть, привести мой первый рассказ? Розалинде расскажу о себе такое, о чем она даже не подозревала… Надо будет напечатать три экземпляра: один Вам, другой Розалинде, третий мне. И обсудить, что получилось».
Своим потенциальным биографам Агата решительно отказывает:
