Так же был организован большой госпиталь и несколько карантинных лазаретов поменьше. В первом пользуют получивших ранения или увечья в бою, а вторые предназначены для тех, у кого обнаруживают признаки иных болезней. Надеюсь, что такие меры помогут если не избежать эпидемий, то, по крайней мере, уменьшить их последствия.
Еще распорядился неукоснительно и регулярно мыть солдат в банях, благо их в Кафе хватает, и стирать их белье. Пользуясь обилием захваченных в боях тканей и кож, швейных и сапожных мастерских в городе, я заодно затеял массовый пошив новой облегченной формы, состоящей из полотняных кителей-полукафтанов, снабженных накладными карманами с клапанами на боках и груди, свободного кроя штанов и рубах для войска. Пехотинцам, коих большинство, достались короткие, мягкой кожи сапоги на низком каблуке. Пусть солдатам дышится легко и носится удобно.
Если вы думаете, что прокормить такую массу людей – простая задача, то ошибаетесь. Питание солдатам требуется качественное, свежее и регулярное. А еще больше нужно воды. И желательно чистой, пригодной для питья людям, лошадям и прочей скотине. Можно, конечно, оставить все на их усмотрение, но это не наш метод. Еще я озадачил местных пекарей выпечкой необходимого войску хлеба, а также устроил крупные кашеварни, в которых каждая сотня или рота получала пищевое довольствие, продукты для них поставлялись централизованно с устроенной отдельно скотобойни и съестных складов-магазинов. Все это требовало учета и порядка, так что писарям нашлась работа.
После «переговоров» с крымчаками настало время для докладов и приема многочисленных моих подчиненных, отвечающих за разные вопросы. Татары, которые никогда не имели сильной артиллерии, да и в штурмах городов не отличались стойкостью, все равно на приступ не пойдут, а коли и попробуют, разом получат по сусалам. Фон Гершов в Кафе ситуацию держит под контролем, хотя выслушать в подробностях, чего и как он предпринимает, все равно будет не лишним.
– Государь, – нагнулся к моему уху Бурцов, – только что галера вернулась из Азова, а на ней гонец от боярина Вельяминова.
– А ты как прознать про сие успел?
– Так птичка на хвосте принесла…
– И где гонец?
– Так умаялся дорогой, – зачастил придворный. – Поштормовал чуть и сомлел. На берег сняли, а он зеленый, будто упырь! Пришлось ему чарку налить, чтобы, значит, оклемался, болезный, а он и упал.
– Споили, что ли?
– Зачем споили? – изумился спальник. – Помочь хотели!
– И теперь спит?
– Ага. Но за сумку с бумагами крепко держится.
– Значит, службу помнит, – решил я. – Тогда так. Первым делом выслушаю, что мои воеводы о делах наших скорбных расскажут. Азов с Москвой далеко. Не к спеху. Хоть, конечно, и любопытно, чего там творится. Думаю, часа через два гонец очухается, вот тогда и пускай явится пред мои светлы очи. А сейчас зови Михальского, Панина, Гершова и Фролова. Ближе к вечеру пусть местные турки приходят с жалобами и деньгами, должны были почти за две недели подсобрать.
Судя по всему, мои ближники толпились где-то рядом, так что долго их ждать не пришлось. Вошли все вместе, хари друг от друга не воротят, что уже добрый знак. Значит, не собачатся за моей спиной.
– Ну что, господин барон, – спросил я. – Ты у нас комендант крепости и градоначальник, докладывай, как дела обстоят с населением и вверенным тебе личным составом?
– Войска гарнизона находятся в полной исправности, – твердо проговаривая каждое слово, начал Лелик. – Стрельцы и снятые с галер абордажные команды заняли позиции на стенах Кафы. Солдаты построены перед воротами и готовы в любой момент подкрепить угрожаемый участок или выйти на вылазку. Пороха и пуль довольно, больные и увечные находятся в лазаретах.
– Изрядно. А что с кавалерией?
– Конница тоже готова, но о подробностях лучше доложить ротмистру Михальскому, – подпустил шпильку генерал.
Померанец с литвином не то чтобы не ладят между собой, но определенная ревность между ними присутствует с давних пор. К тому же под началом бывшего лисовчика все это время была только хоругвь моих телохранителей. Так что тут фон Гершов прав, Корнилий всего лишь ротмистр. С другой стороны, Михальский ни много ни мало, а целый стольник. Такой чин не все стрелецкие головы имеют. В общем, надо что-то с этим всем делать.
– Лучше так лучше, – не стал спорить я и повернулся к своему телохранителю. – Рассказывай, чем вы так отличились, что генерал куксится?
– Так в городе-то конных не обучишь, – скупо усмехнулся Корнилий. – Вот и вывел давеча дворян, прибывших с воеводой Бобрищевым-Пушкиным, в поле.
– А на них налетел отряд татар! – выпалил, сверкнув глазами, не разрешавший подобного самоуправства фон Гершов.
– Верно, – не стал отпираться бывший лисовчик. – Только когда они налетели, им по флангам конные черкесы ударили.
– И чем дело кончилось? – заинтересовался я.
– Да ничем, – поморщился Михальский. – Думал, если пришлют подмогу, заманить их под крепостные пушки, так не прислали! Пся крев!
– Ну, хоть пощипал крымчаков?
– Разве это пощипал, – огорченно вздохнул Корнилий. – Сотню порубили да постреляли, а остальные разбежались! Так, гарцуют под стенами, но на приступ не идут.
– Ничего, птицы божьи по зернышку клюют да сыты бывают, – решил я. – Еще есть что важного? Если нет, пусть подают носилки.
Паланкин для меня отыскали довольно быстро, хотя, возможно, воспользовались тем, что осталось от прежних хозяев. Передвигаться в нем на людях не очень-то привычно, но куда деваться? В седло мне сейчас нельзя, а пешком не дойду. Со всех сторон за ручки взялись четверо дюжих кучерявых молодцов, нарочито подобранных Михальским из настоящих черных арапов, как нынче принято именовать афроамериканцев, впереди и сзади стрельцы с бердышами, да еще следом дюжина верховых. В общем, еду, что твой индийский набоб, или как их там называют?
И тут, откуда ни возьмись, догоняем целую процессию монахов во главе со здешним митрополитом. Пришлось притормозить.
– Благослови, владыко, – попросил я с высоты своего положения, скомандовав носильщикам остановиться.
– Бог благословит, сын мой, – с легкой усмешкой отозвался Серафим.
– Куда поспешаешь?
– На стены, государь. Или не пустишь?
– Отчего же не пущу? Ты, верно, со своими орлами в супостатов из пушек палить собрался, а нам любая подмога сейчас пригодится.
– Стрелять не стану, сын мой, – не поддержал моей шутливости глава местной церкви, – но кое-чем помогу.
– Это чем же?
– Помнишь, ты спрашивал про секбанов, что хану служат?
– Стрельцов греческих? Было дело.
– Греческих, готских, не важно сие. Главное, что они христиане.
– Слушаю тебя, владыка, – сразу посерьезнел я.
