Во времена Нерона неприязнь по отношению к христианам, считавшимся «человеконенавистниками» и «врагами рода человеческого», равно как и богохульниками, достигла такой степени, что порочный император попытался сделать их козлами отпущения за пожар Рима – хотя все обвинения оказались крайне скудны. В народе говорили, что христиане, конечно, являлись «достаточно мерзким народом», но уж в этом-то они были неповинны!
Гонения на христиан; их «безумное упрямство». Нигде в тех респектабельных районах города, в которых мы побывали, мы не смогли получить сколько-нибудь подробной информации о том, что христиане на самом деле делали и во что они верили. Крайне мало людей, занимавших видное положение в обществе, принадлежало к ним, хотя ходили слухи, что Флавий Клемент, консул и родственник императора Домициана (который казнил его наряду со многими другими аристократами), был приверженцем их доктрины.
Эта секта была объявлена незаконной еще с дней правления Нерона, время от времени проводились аресты ее членов, а места их тайных собраний (обычно находившиеся на полускрытых кладбищах и в песчаных карьерах пригородов Рима) разрушались. Магистраты, однако, не проявляли в этом отношении особой активности; вигилам хватало дел со своими обычными ворами и убийцами; так что христиан большую часть времени оставляли в покое. Адриан вообще со своей обычной терпимостью высказался в том смысле, что надо остановить их активное преследование. Тем не менее христиане не пользовались покровительством закона. В основной своей массе они были рабами, вольноотпущенниками и жившими в Риме иностранцами, и если им случалось предстать перед судом префекта, то расправа, как правило, не заставляла себя ждать.
Вынесение обвинительного приговора оказывалось чрезвычайно простой процедурой: не надо было собирать свидетельства, подсудимым лишь предлагалось возжечь благовония перед изображением гения императора или проклясть имя Христа. Никто из истинных христиан никогда не сделал бы этого. Поэтому приговоры выносились очень быстро, так что вскоре после окончания суда зрители в амфитеатре Флавиев могли видеть, как один из христианских «блюстителей» (епископов) или «помощников» (дьяконов) вместе с обычными бандитами уже ожидал прыжка голодного льва.
Эти сектанты, как говорили, на арене вели себя весьма храбро, поскольку не боялись смерти – она должна была дать им более верное и лучшее бессмертие, чем даже то, которое обеспечивало тавроболию. Вне всякого сомнения (любой образованный человек того времени подтвердил бы нам это), подобных дерзких личностей непременно должны были приговорить к казни, хотя бы только из-за их «безумного упрямства», пусть даже эдикты императоров ужесточались нерегулярно и христианам часто выпадало несколько лет спокойной жизни
[398].
Обвинения современников против христиан. Согласно расхожему мнению наших современников относительно христиан, эти люди заслуживали самой жестокой судьбы. Во время своих ночных сборщ, когда вместе сходились мужчины и женщины, как голословно утверждалось в сплетнях, происходили самые дикие оргии. Наиболее ужасными в них, по словам римлян, являлись ритуальные убийства младенцев, кровь которых присутствующие пили. А священники якобы призывали всех творить всевозможные непотребства. Как рассказывали, собравшиеся привязывали собаку у стойке для ламп и подстрекали животное опрокинуть ее и загасить огни, после чего в наступившей темноте начинались неописуемые насилия.
Также ходили слухи, что их Христос (умерший позорнейшей из возможных смертей, будучи распят на кресте) на самом деле имел вместо головы задницу. Вы можете увидеть грубо намалеванное на стене изображение, высмеивающее его последователей, на котором стоящий на коленях юноша склоняет голову перед такой фигурой, распятой на кресте, а под изображением нацарапана надпись: «Александр поклоняется своему богу»
[399].
Сколь же справедливы все эти тяжкие обвинения? Аристократы, подобные Кальву, только пожмут плечами – их это не интересует. Однако около 112 г. Плиний Младший, будучи императорским наместником в провинции Вифиния
[400], должен был применить законные санкции против христиан. Он арестовал двух женщин-христианок, которые были известны как «дьяконессы», и подверг их пыткам, желая узнать, что на самом деле происходит во время их сборищ. В его донесении об этом было сказано, что он не обнаружил ничего предосудительного, кроме «извращенного и непомерного суеверия». Возможно, люди из числа сенаторов заверят нас, что нет ничего ужасного в этом движении, которое вряд ли привлечет к себе образованных людей, глубоко постигших философию. Разумеется, митраизм куда более респектабелен, да и по всем суждениям имеет куда большее будущее!
Глава XXII
Римская вилла. Любовь к сельской местности
Предпочитание римлянами сельской жизни. Никакое постижение Рима не может быть полностью завершено без признания одного важнейшего факта – настоятельного желания всех римлян покинуть свой бурный город на большую часть года. Чем большим состоянием располагал житель столицы, тем дольше он желал быть вдали от нее, хотя, без сомнения, многие из сенаторов и всадников уставали от своих великолепных пристанищ и начинали вздыхать о курии или о своей деловой конторе задолго до конца летнего «сезона».
С наступлением иссушающих летних месяцев город покидала значительная часть его постоянных обитателей. Совершались лишь самые необходимые деловые сделки; общественные игры посещали только самые бедные из плебеев; в школах риторов «пересыхал» поток ораторов; громадные общественные термы казались пустыми; толпы горожан на форуме редели. Каждый римлянин, имевший хотя бы скромный доход и свободное время, старался выбраться на морское побережье или в горы.
