И это только выбранные наугад случаи. Разумеется, многие читатели знают, какое уважение Плиний Младший питал к своей собственной жене Кальпурнии. Та была намного моложе своего супруга, но абсолютно ему предана: «У нее острый ум, она исключительно экономна, к тому же она любит меня». Кроме того, Кальпурния очень внимательно читала все его литературные сочинения, сидя за ширмой, всегда слушала, когда он читал их мужской аудитории. Если же он выступал в суде, то нанятые ею скороходы докладывали ей, какое впечатление он производил на судей. Когда же супругам приходилось быть в отрыве друг от друга, она «обнимала его письма, как если бы это был он сам», тогда как он (если не получал от нее известий) «перечитывал ее старые письма снова и снова, как будто это были самые последние письма от нее».
История Турии. Однажды, когда Грация заинтересовалась рассказанной молодой Юнией жуткой историей – как богатая пожилая женщина держала при себе целую труппу распутных актеров для своего собственного развлечения, – она взяла с собой эту молодую девушку на прогулку по уставленной величавыми памятниками великолепной аллее, проходившей вдоль Аппиевой дороги. Грация хотела посетить мемориал своей уважаемой предшественницы – некой Турии, которая жила в беспокойные дни Второго триумвирата
[67] и своей редкой отвагой, преданностью и острым умом спасла своего мужа – благородного Веспиллона – от бесчестья и смерти.
Муж Турии в своих записках подробно повествует о том, как в годы гражданской войны она спасла его с огромной опасностью для своей жизни и как они жили потом в полном согласии. Брак этот, однако, оказался бездетным, и столь велика была преданность Турии Веспиллону, что однажды она предложила ему развестись с ней, чтобы тот мог обзавестись детьми во втором браке, пообещав при этом, что «станет сестрой» его новой жене. Но Веспиллон с негодованием отверг эту странную идею: «Мне страшно подумать, что ты допускаешь мысль о том, что нечто может разлучить нас, кроме смерти. Самое большое горе меня ожидало бы, если бы мне было суждено пережить тебя».
Завершалась же эта часть записок следующими словами: «Ты была мне искренней и покорной женой; ты была доброй и обходительной, компанейской и дружелюбной; ты была усердной за своей прялкой; ты следовала обычаям нашей семьи и законам нашей веры, никогда не предаваясь иноземным суевериям; ты не одевалась вычурно и не выставляла напоказ ничего из нашего домашнего обихода. Ты образцово вела наше домашнее хозяйство; ты почитала мою мать так, как если бы она была твоей матерью. Ты обладала множеством других достоинств, присущих самым лучшим типам матрон, но те, о которых я упомянул, свойственны только тебе».
Даже по прошествии столетия после смерти Турии в Риме все еще оставались высокорожденные аристократки, подобные ей. Одна из них, Кальвилла, имела юного сына 13 лет, который был весьма многим обязан своей матери. Император выберет его своим преемником на троне, а история сохранит его имя – Марк Аврелий.
Глава V
Костюм и украшения
Типы римских одеяний. Разве возможно, говоря о римских женщинах и браках, остаться в стороне от разговора о римских одеждах и украшениях их владельцев? В самом деле, редко можно найти такую эпоху, в которой изысканным одеяниям, ювелирным украшениям и искусным прическам уделялось бы такое внимание со стороны и женщин и мужчин, как в этот период Римской империи.
Изысканные одеяния и тонкой работы кольца становятся тем более важны, если у вас их нет, поскольку во многих случаях вы просто обязаны носить их. На свадьбе Статилии присутствовали несколько гостей, пришедших в праздничных одеждах и под стать им – с чудесными драгоценностями. Вместе с ними появились и несколько служителей, которых было приняли за доверенных вольноотпущенников, сопровождавших своих бывших хозяев и охранявших их. Но после окончания всех церемоний, однако, стали шептаться, что на самом деле это были агенты поставщиков одежд, которые должны были следить, дабы каждое взятое напрокат одеяние и украшения из топаза благополучно возвратили владельцам.
Римские одеяния похожи на греческие: они обычно обертываются вокруг тела, совершенно не похожи на одеяния других эпох, которые должны быть надеты на человека. Заколки, пряжки и броши часто играют роль пуговиц. Однако одежду другого типа можно увидеть в толпе на форуме. Там порой бросаются в глаза персы или парфяне, облаченные в плотно обтягивающие их нижнюю половину тела кожаные футляры, подобные штанам. Несколько чаще встречаются светловолосые или рыжие галлы, одетые в caracallae
[68] – плотно обтягивающие тело одежды с длинными, доходящими до колен рукавами и разрезом спереди. Но все это, однако, исключение. Свободно ниспадающие, подобно шалям, одеяния преобладают в Риме, как и почти у всех народов классического Средиземноморья.
Тога – национальная одежда в Древнем Риме. Но римские портные никогда не были рабскими имитаторами своих коллег из Спарты или Афин. Задолго до того, как греческие костюмеры стали обычными посетителями на Тибре, латиняне обрели свою национальную одежду – тогу (toga).
Каждый истинный римлянин гордился правом носить эту характерную одежду, ее ношение было запрещено всем, кто не являлся римлянином, будь он даже царского рода или несметно богат. Вот группа бывших рабов только что вернулась от претора, где хозяин освободил их – тем самым сделав римскими гражданами. На обратном пути они первым делом завернули в лавку продавца одежды и тканей, откуда вышли уже высокомерными togati – «носящими тогу», то есть законными членами имперской расы. Недавно неудачник-сенатор был осужден за должностное преступление и приговорен к изгнанию. Далеко не последним ударом судьбы для него стало то, что теперь он должен расстаться с тогой: она никогда больше не коснется плеч осужденного ссыльного. Клиенты должны были носить это одеяние всякий раз, когда они являлись утром к своему патрону – он мог воспринять как оскорбление, если бы они пренебрегли тогой.
Всякий посещающий по любому делу императорский дворец также облачался в тогу. Император Адриан во время своего царствования утвердил эдикт, требовавший, чтобы все сенаторы и всадники постоянно носили это одеяние, появляясь на улицах Рима, за одним лишь исключением – они могли быть в другой одежде, возвращаясь домой после дружеского обеда. Известный ритор Тит Кастриций недавно в своем публичном выступлении – возможно, по требованию императора – говорил о «достойном облачении для сенаторов, передвигающихся по городу» и призывал к исполнению закона. Ношение тоги вскоре заняло особое место среди римских обычаев – у других народов не было ничего подобного.
